Alatis. Наследие. Книга 2. Грейс Амбер Ланкастер

за отвратительна игрушка, и какие родители дарят ребенку такую нелепицу? – подумал я, едва не скривившись – Но, если присмотреться, этот абсурд вызывает умиление.»

      Живо улыбнувшись мне, девочка резво подбежала к кровати и взобралась на нее. Схватив за шею, она обняла меня, да так крепко, что мне стало трудно дышать. Я и не мог подумать, что ребенок может быть так силен. Удивленно поглядев на Иеронима, я взглядом попросил у него совета что мне делать, и последовав его намеку, тоже обнял девочку.

      – Я так рада, папочка, что ты выздоровел! – защебетала она, отпустив мою шею – А почему нету мамы? Где она?

      Девчушка со всей искренностью заглядывала своими огромными глазками в мои, ожидая моего ответа. Я хотел бы ей ответить, но не понимал даже о чем она говорит.

      – Детка, я не знаю, где твоя мама. – ответил я.

      – Почему ты раньше нас не приводил к себе? А мы тут еще долго будем, папа? – спросила она звонким голоском. – Я здесь нашла много друзей!

      Я был абсолютно растерян. В частности, потому, что эта незнакомая мне девочка называла меня своим «папой». Я вновь удивленно уставился на Иеронима.

      – Одри – сказал он, обращаясь к девочке – Твой папа еще не совсем поправился. Давай мы к нему придём позже?

      – Давайте. – согласилась она и быстро спрыгнула с кровати. – Выздоравливай, папочка! – сказала она, помахав мне ладошкой.

      – Что здесь происходит? – спросил я у Иеронима, когда девочки подошла к двери. Он подошёл ко мне ближе и тихим голосом ответил:

      – Аллан, это твоя дочь. Или ты забыл, как она выглядит?

      – У меня нету дочери! – возразил я.

      – Должно быть ты действительно еще не совсем пришел в себя. – ответил он – Не стоит тебе сегодня подниматься с кровати. Отдыхай.

      – Но у меня нет ни жены, ни дочери! Я не знаю никакой Одри! – продолжал возмущаться я.

      – Отдыхай. – строго повторил он и вышел с девочкой из комнаты.

      Последующие несколько часов я размышлял над происшедшим и не мог думать ни о чем другом. Вопреки моим усилиям, я не смог понять смысл этого спектакля. Ни один из придуманных мною вариантов не мог и близко быть похожим на правду. И я решил оставить все как недоразумение. Я перебрался за стол и стал разбирать бумаги, которые были разбросаны на столе еще со времени нападения на братство Абсорбс Индастри. На столе лежали письма, которые, насколько я помнил, прятал в карман накидки. Просмотрев впопыхах все бумаги, я убедился, что все на месте. Оставалось лишь тайком улизнуть из монастыря, чтобы получить оставшиеся несколько писем на городской почте. Но с осуществлением этой задачи мне пришлось повременить: как только я открыл двери своей комнаты – к ним подбежал один из послушников, дежуривших мою дверь, и спросил, чего бы я хотел. Тайный ход тоже был недоступен – он был закрыт со стороны тоннелей. Оставалось лишь сидеть и досадовать на волю случая.

      * * *

      Вечером, несмотря на отговоры Авем с Иеронимом, в их сопровождении, я все же посетил ужин. Всю дорогу я расспрашивал их о делах в братстве. Они добродушно отвечали