Кайкки лоппи. Александр Михайлович Бруссуев

суда под разные, в том числе и сомнительные, флаги. Нема раз в две недели приходил, устраивался в отдельном кабинете и в строгой очередности выслушивал истории про богатый морской опыт соискателей. Это было замечательно до дрожи в старческих коленках: не вставая с кресла можно было решать судьбы русских безработных моряков.

      Голландец не интересовался правильным произношением английского языка, его абсолютно не волновал богатый послужной список и опыт, он следил за глазами и манерой поведения. Если человек умел смотреть преданно, как некормленая собака, мелко-мелко кивать головой и ежесекундно вставлять слово «сэр», то у него появлялся шанс получить рекомендацию к работе, то есть интервью было позитивным.

      За такую непыльную работу по три часа в две недели он получал настолько хорошее жалованье, что каждый приход в Питер становился просто праздником. Обратно на судно он возвращался с таким видом, будто только что в одночасье принял тяжелые роды у дюжины рожениц. Своим хихиканьем они с Розой пугали вахтенных матросов у трапа, которые понимали, что сейчас, в этот самый момент, рождаются такие интриги, что Дюма-сын позавидовал бы Дюма-отцу, а тот, в свою очередь, восхитился бы утонченной работе двух выдающихся умов.

      Приехавшая в гости к мужу, двухметровому второму механику из Архангельска, жена, нечаянно встретившись в первый же час своего пребывания с капитаном, прошептала поздним вечером:

      – Он похож на Гитлера.

      – Если ты имеешь в виду извращенность Адольфа Алоизовича пылать страстью к женщине лишь только тогда, когда та мочится ему на голову и при этом обзывается нецензурно – то вполне может быть, – архангел был начитанным парнем, даже несмотря на свою репутацию одумавшегося бандита.

      – Дурак, – сказала ему жена.

      И тут же, через пару секунд, раздался телефонный звонок судового аппарата.

      Второй механик не сразу понял, что ему звонит сама Роза и предлагает от имени капитана прекрасную пустующую гостевую каюту, где есть телевизор и ДиВиДи с караоке.

      – Чтобы вашей супруге понравилось на борту нашего судна, – добавила та и повесила трубку.

      Архангел передал разговор своей жене, с минуту подумал, а потом махнул рукой:

      – Да ну ее в баню, эту каюту. Нам и здесь хорошо.

      Прошло две недели и при очередном подходе к Питеру, он вдруг получает уведомление, что кампания не нуждается больше в его услугах. Какая незадача! Причина не известна никому, даже вернейшей капитанской шестерке – хохлятскому боцману.

      – В чем дело! – спрашивает второй механик у самого Немы.

      – Ты оставил гостевую каюту в разгромленном состоянии! – настолько искренне возмутился голландец, что архангел подумал: «Может, я чего-то забыл?»

      – К вам хотели отнестись с душой, – распалялся, брызгая слюной, капитан. – А вы с женой порвали простыни, испортили караоке, залили водкой весь ковер! Прямо, как свиньи!

      Из-за двери капитанской каюты выглянула довольная Роза. Она не улыбалась, но просто