Робкий ангел возмездия. Юлия Ефимова

слезы и продолжая собирать свои пожитки, говорила Маня, – проработала в отделе внешнеэкономической деятельности, причем пять из них в должности начальника отдела. Начала свою карьеру я сразу после института, и за время моей деятельности отделом было растаможено множество товаров, не было никаких грубых ошибок и нареканий, ничего, что принесло бы убыток фирме.

      Последнее предложение она говорила с гордостью и достоинством проигравшего рыцаря. Но молодой начальник не оценил пафоса ее речи, он пришел на фирму всего месяц назад и считал всё, что было до него, категорически неправильным, кадры же необходимо привлекать новые, молодые, энергичные. В общем, как всегда, у нас, у русских: «…мы старый мир разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим…».

      – Ну вот, работали экономистом-международником, а уходите как уборщица. Где ваше чувство собственного достоинства, кстати, Роберт Моисеевич, вы подготовили расчет для нашей чудо-работницы? – обратился он к бухгалтеру.

      – Новый год, все в напряжении, я работаю, но у меня не десять рук, дайте Роберту Моисеевичу еще хотя бы две – и он сделает все и еще немного. Я страшно занят, я скажу, когда можно радоваться и получать.

      Маня не стала дослушивать этот разговор, собрав свою поклажу, она вышла на улицу. Но, видно, судьба сегодня решила испытать Марью Ивановну Денисову на прочность по полной программе. Выйдя из офиса и волоча по земле огромные черные пакеты, Маша вытирала шапкой тихо текущие слезы, но, когда она увидела возле своей машины Славика, слезы высохли мгновенно.

      – О боже, – прошептала она и оглянулась по сторонам, ища пути отступления, но бежать было некуда – необходимо пробиваться к родному «Жуку». Машину Маша купила год назад на собственно заработанные и бережно скопленные деньги, от этого она была еще более дорога и обожаема.

      – Мария, здравствуй, – Славик замерз, нос был красный, а очки покрылись инеем. – Как здорово, что ты вышла раньше времени, а я уже настроился ждать до обеденного перерыва. Знаешь, я понял, почему у нас ничего не получилось. Вчера я решил не трогать наши дни рождения, взяв за аксиому, что это утопия, но ведь есть еще время рождения, этим немного, но можно подкорректировать анализ. Ты знаешь, во сколько ты родилась? Если нет, то не проблема, скажи роддом, и я подниму архив, на самом деле все не так сложно.

      Маша понимала, что ни остановить, ни переубедить своего бывшего ухажёра нет никакой возможности. Поэтому она молча, пока он нес какую-то чушь, поставила мешки в багажник, села за руль, очень быстро заблокировала двери машины. Когда Славик, продолжая говорить без остановки, попытался открыть пассажирскую дверь, Маше стало его даже жаль, и она, опустив стекло на маленькую щель, сказала:

      – Славик, у меня сегодня тяжелый день, меня уволили, я не хочу никого видеть, прощай.

      – Но, Манюня, не убегай от проблем, нам надо спасать наши отношения. Возможно, мы в шаге от победы.

      Но Маня сегодня была не в настроении дальше быть корректной