У вечности глаза жестокие. Розалинда Шторм

ты и сволочь! – издалека донесся голос Ремизова.

      Александр поднял глаза. Наткнулся на Любимову – девушка едва стояла. Цепляясь за Макса, бездумно смотрела вперед. Словно ощутив взгляд, повернула голову. Густо покраснела, и, зажав рот ладонью, бросилась к выходу. Едва не запнулась, Максим еле успел поймать. Подхватил на руки и вынес прочь из каюты.

      На шум заглянул официант, заметил разгром, окровавленного директора и взбудораженные лица остальных участников попойки. Тут же связался с охраной, и буквально через минуту каюту заполнили хмурые мужчины в одинаковой серой форме.

      Пока управляющий расспрашивал свидетелей, Вольного осмотрел прибывший чуть позже фельдшер. Он обработал рану, посоветовал не мочить руку и прямо сейчас отправиться отдыхать. К счастью, ничего страшного обнаружено не было, наложение швов не требовалось. Странное отупение подавляло желание сопротивляться, поэтому Александр без сопротивления согласился с доводами врача.

      Узнав, что драки не было, а случившееся – досадное недоразумение, охрана удалилась. Администратор извинился за вторжение и, пожелав хорошего вечера, оставил гостей. Только вот впечатление от произошедшего давило, а потому пришибленные сотрудники поспешили расстаться. Вечеринка сама собой закруглилась.

      Вольный, ссутулившись, побрел в направлении выхода. Невеста, словно привязанная, поспешила за ним.

      ***

      Рада тащилась домой. Сил едва хватало, чтобы переставлять ноги, но не огибать лужи. Оказалось, за то время пока она находилась в ресторане, успел пройти дождь. И сейчас целые озера ледяной воды разлились по тротуару. Впрочем, лужи Раду не пугали, потому, как физический дискомфорт не мешал ей наслаждаться муками душевными. В тугой комок сплелись чувства растерянности, желания и неуверенности.

      Рада в полной мере вкусила как безграничную любовь, так и исключительную строгость родителей. Мать, желая единственной дочери стать всесторонне образованной, не ленилась. Постоянно таскала ее на различные курсы и к репетиторам, Раде банально не хватало времени на дружбу, важность представляла только учеба.

      Она пыталась протестовать, но сопротивление наталкивалось вначале на удивленный, а после откровенно страдающий взгляд матери и уходило, пришибленное виной. Впрочем, отвоевать кусочек радости удалось после окончания школы, университет, куда она поступила, находился далеко от дома. Вот тогда-то она и оторвалась по полной.

      Обладая врожденной способность легко перерабатывать информацию, Рада не утруждала себя зубрежкой и свободное время проводила, так как хотела. Подруги, нескончаемая вереница поклонников, танцы до утра, выпивка. Она могла похвастаться полноценной студенческой жизнью.

      Хотя, просыпаясь утром в постели с очередным воздыхателем, Любимова чувствовала некоторый дискомфорт, ощущение неправильности. И все потому, что отец постоянно внушал ей: за каждый поступок человек должен отвечать самостоятельно. Были то лавры победителя или же плеть побежденного,