Миссия «Ифрит». Екатерина Федоришина

временем Силья собрала символы в строку. Вокруг повисла звонкая тишина. Кажется, даже свет стал глуше. Хранительница издала победный рык.

      – Готово! Я собрала транскрипцию отпирающего заклинания. Если хочешь, прочти.

      – Она не хочет, – перебил человек. – Читай сама.

      Пери не успела возмутиться, внезапный холодок коснулся оголенных предплечий, хотя в горле перекатывался жар, густой и тяжелый. Басилисса откашлялась, ее голос эхом прошелся по изразцам вечерней террасы.

      – Ладно, – согласилась Силья. – Итак…

      – Стой! Не говори ни слова. Это ловушка!

      Пери попыталась растолкать охрану, но незваный гость вдруг рванул вперед, ухватил ее за локоть и удержал на месте. От него снова донесся пряный дух, замешанный на горьких травах. Шан почувствовала тепло вполне человеческого тела. Девушка вывернулась, со всей дури пнула незнакомца ногой, не глядя, и бросилась к хранительнице.

      – Перестань! Это плохо кончится! – крикнула она, прорываясь через вооруженный заслон.

      – Успокойся. С ней ничего не случится. Наоборот, она в кои-то веки обретет свободу, – человек скрестил руки на груди и привалился к мозаичной арке. – Может, впоследствии не захочет с этой свободой расставаться. Главное – не вмешивайся. Ей в ледяной пустыне не грозит ничего, с нее спрос невелик. Поболтается в прохладе, погуляет, развеется, да и вернется обратно с кучей новых впечатлений. А вот пери пришлось бы невесело. Ты, главное, не повторяй за ней, а то утащит следом. Это бы плохо сказалось на планах Гадара.

      Пайрика с ужасом услышала, как Басилисса бубнит речитатив, распевный и гладкий, словно древняя песня. Коробочка задрожала, сияние снова вспыхнуло холодным серебром. Символы таинственной надписи закружились по воздуху.

      – Похоже, этот вопрос решен. Дальше будем думать по ходу дела. До встречи, юная саркар.

      Незнакомец оторвался от арки, взмахнул рукой, и вся его фигура обернулась густым туманом. Он просто растаял в воздухе как конфета на солнце. Пери уставилась туда, где только что стоял вполне осязаемый, живой человек. Но человек ли? Она не знала никого, способного на подобные фокусы.

      Тем временем голос хранительницы звучал все глубже, его эхо отражалось от стен, терялось в потолочных арках. Гудели перила ночной террасы, гудели кувшины и медные блюда, поднос с виноградом трясся и готовился опрокинуться навзничь. Шан в очередной раз попыталась пробиться сквозь вооруженный заслон охраны. Ряды были сомкнуты на славу, и мышь не проскочит. Тогда Шан дернула коробочку, ледяную до изморози на уголках. Вещица накрепко примерзла к ладони, впившись в кожу сотней иголок. Символы кружились, голос Басилиссы грянул колокольным звоном. Но вот гудение сбилось, на стенах дрогнула мозаика. В огненных фонарях что-то зашевелилось, отбрасывая искры во все углы, столбы пламени рванули к потолку с грохотом и треском. Пустые альковы, узкие стрельчатые выходы и террасы, все светилось как днем.

      – Какого ифрита?