Дэлл 2: Меган. Вероника Мелан

одинокая и бездомная, совсем как раньше?

      И что, если он не придет с боев еще сутки или двое – как мне держаться? Дитрин нельзя – его не принимают двое суток подряд, а на собственных нервах я, если и уеду далеко, то только в психушку. Спасибо Халку за подарок – жаль, что он не подозревает о том, как сильно помогает мне даже теперь.

      В магазине я скидывала продукты в корзину, почти не глядя – банку соленых огурцов, ананасовые кольца в сиропе, хлеб, колбасу, водку. Последнюю я ненавидела, но шампанским празднуют, а мне праздновать нечего. Мне только поминать. И чтобы подействовало сразу и наверняка.

      На кассе мне предложили коробку шоколадных конфет со скидкой – с яркой упаковки с блестками на меня смотрел веселый подмигивающий старец в красной шапке.

      Я любила шоколад, но сейчас покачала головой – конфеты пахли праздником.

      Мой мир пах тленом и гарью.

      На решетке и водке, отупевшая от борьбы с собственной болью, я продержалась до половины восьмого вечера.

      Он их уже увидел?

      Уже увидел?

      Мне никогда не было так страшно, как теперь. Дрейк, конечно же, позаботится о том, чтобы Дэлл вернулся сегодня домой – отзовет его с любого задания. Значит, это случится в любую минуту. И хотелось срочно бежать домой, чтобы изъять конверт, потому что еще не поздно, потому что еще все хорошо (последние секунды), потому что все еще можно изменить. Зачем я согласилась на абсурд?

      Может, правда, домой? К черту Дрейков метод – мы найдем выход. Вместе, как-нибудь…

      А после ожил лежащий на столе телефон – звонил Мак Аллертон.

      «Сейчас он скажет, что Дэлла ранили, что он у Стива. И, значит, у меня есть время…»

      Не знаю, откуда взялась эта надежда, но я совершенно иррационально обрадовалась ей, как фениксу.

      Пусть его ранили – его вылечат. А я заберу фото, я скажу Дрейку «нет», и все отныне, наконец-то, пойдет хорошо. Я забуду, что была дурой, сумею закопать вкус измены поглубже, а когда все наладится…

      – Меган?

      От того, как именно прозвучало это слово, что-то внутри меня упало. Что-то тяжелое.

      – Да?

      Тишина. Дебильный стук моего сердца.

      Эта гребаная тишина длилась столько, что меня успело затошнить.

      – Я был с ним, – гробовым голосом произнес Мак, – когда он нашел этот конверт у дверей. Я был там…

      «Лучше бы меня изъяли из этой реальности прямо сейчас».

      Наверное, так умирают при жизни – от собственного ужаса. Я будто вместе с Аллертоном вдруг увидела, как Дэлл открывает дверь – впускает в дом клуб морозного воздуха, – удивленно оглядывает пустую подъездную дорожку, как натыкается взглядом на конверт, поднимает его. Наверно, его лицо стало серым… Наверное, он удивлялся, почему до сих пор не разжимаются пальцы, зачем он до сих пор смотрит и не может оторваться – ведь самые ужасные зрелища обладают завораживающей силой.

      – Я не знаю, зачем ты это сделала с ним…

      «С нами. Со всем отрядом».

      – … но у тебя получилось. Больно.

      Всхлипывая,