Напряжение. Коронный разряд. Владимир Ильин

переключали светофоры на зеленый, освобождали полосы и блокировали прилегающие выезды знаками регулировщиков, приветствуя череду машин с флагами княжества на капотах и гербами на номерах.

      Редкое дело – выезд первых лиц княжества, оттого не сильно раздражающее простых людей. Отношение к промелькнувшей кавалькаде – как к экипажу «скорой помощи» или пожарной службы; и это недалеко от истины, если представить оба процесса как нечто единое. Только под угрозой всякий раз здоровье всего княжества и целостность его стен, которые коварный враг то и дело норовит поджечь. Вечером телевизор расскажет, что произошло, а до того – остаются слухи и пересуды. И невероятное удивление от вида обнаглевшего микроавтобуса строительной фирмочки и старенького «опеля», затесавшихся в конец кортежа.

      – Ох и попадет им!.. – хлопнет кто-то по рулю, с долей одобрения глядя на лихачей.

      А кто-то решит повторить маневр и будет тут же прижат к обочине черным джипом сопровождения до того момента, как подъедет машина патрульной службы, и рамный внедорожник не рванет вновь с места вдогонку к остальным.

      Вскоре кавалькада разделилась, своей мрачной и сурово-представительной частью свернув к старому городу. Остались микроавтобус да иностранная легковушка, отвернувшие к малоэтажному пригороду. Правда, тут же от первой группы, вильнув зигзагом на все четыре полосы, резко отвернули две машины сопровождения и заторопились им вслед.

      Остановилась вторая группа возле высокого кованого забора частного дома: микроавтобус и легковая – возле самой калитки, а охранение предпочло перекрыть всю дорогу на отрезке в пять сотен метров, с той и другой стороны. Движение в этом районе полусонное, так что жаловаться на неожиданную преграду оказалось некому.

      Я еще раз подергал заклинившую дверь, махнул на нее рукой и выбрался из противоположной.

      – Нормально все? – наклонился я к водительскому окошку.

      – Это было невероятно… – с бессмысленной улыбкой произнесла, сжимая руль и глядя куда-то вперед, Тоня. – Сорок минут на зеленый! Кате ничего не говори!

      – Почему? – заинтересовался я.

      – Она меня убьет, если узнает, – повернулась сестра ко мне, сияя, как забытая в одной комнате с Брунгильдой тарелка из-под торта.

      – Ладно, – качнул я плечами, – давай пока в дом, гараж открывай.

      – Хорошо, только я к Катьке сбегаю сначала, и откроем!

      – А как же?..

      – Если промолчу, меня саму разорвет! – И она унеслась к дому.

      – Вот логика… – указал я на сестру подошедшему от микроавтобуса Артему.

      – Это нормально, – махнул он рукой, – мне вон мама панамку передала, чтобы голову не напекло. Мне! – возмутился он, проведя по густой шевелюре.

      Так-то у него в загривке пуля застревает, поговаривают. Очень необычный молодой человек.

      – Отказался? – С интересом глянул на него, предполагая ответ.

      – Нет, почему, – смутился он, – надеваю. Только я же в фургоне этом, а на улицу всего на пару минут.

      А иначе и быть не могло. Матери у них в семьях это…