Когда Отчаяние Максимально Абстрагируется. Серия. Часть 1. Рай и Ад. Таня Стар

я?

      Кромешная тьма скрыла очертания действительности. Я повела глазами, но беспросветная пелена не спадала.

      – Кто я? Где я? Что со мной?

      Мысли блуждали по глади рассудка, словно бумажные кораблики по бескрайнему океану. Ощутив умиротворение, я поняла, что меня ничто не волнует. Казалось, я пребываю в нирване.

      Наконец-то от тягостной глубокой тишины в сознании забрезжили крупицы воспоминаний. Вопросы пробивались к свету словно хрупкие ростки из растрескавшейся от засухи земли.

      – Меня зовут Раиса? – безмолвие поглотило кроткую мысль.

      Время словно остановилось.

      Внутренний голос неожиданно ответил:

      – Да. Раиса.

      Подсознание задавало вопросы. Был любопытен несложный диалог. Может, именно так люди сходят с ума. Я не унималась:

      – Мне слегка за тридцать?

      – Да, – услышала снова чёткий ответ.

      Окружённая пустотой я понимала, что рассчитывать могу только на себя. Я сильная и разберусь с навалившейся тишиной. Суждения настойчиво прокладывали путь, будто родник сквозь песок, обещая превратить воспоминания в реку жизни.

      – Тридцать – много это или мало?

      Ответ не заставил ждать

      – Трудно сказать, – я прислушалась. – Это я сейчас сама себе ответила? Или?

      Внезапно поток ответов на нескончаемые вопросы пронесся в голове:

      – Для подростков – уже старуха. Для родителей, – ещё ребёнок. Для коллег, – опытная и ответственная сотрудница. Для друзей, – весёлая подруга. Для мужчин, причём всех возрастов, – привлекательная и обаятельная леди. Для семьи, – любимая жена и мамочка. Для себя, – состоявшаяся женщина встретившая любовь, родившая детей, преуспевшая в карьере и казалось идеальная во всем. Что ещё можно пожелать в этой жизни? Оказывается можно!

      – Стоп! Так, не уследишь за ходом мыслей и пропустишь важные моменты, …хм …это я сейчас о себе подумала или образно о тридцатилетних женщинах? Похоже, что о себе.

      Я хотела привстать, но ни черта не вышло. Тело усердно не подчинялось разуму. Руки, словно колоды не гнулись. От усилия приподнять голову, я ощутила, как в глазах набухли слезы, их тепло, и то, как они, стекая по щекам, просочились сквозь губы. На языке появился солоноватый вкус.

      Сглотнув, я испытала боль, словно от острой ангины, и крикнув изо всех сил: «А-а-а!», поняла, что звук запутался в связках и канул в никуда. Шершавый язык разросся в горле словно кактус. Я пыталась произнести хоть слово, но ватный орган не повиновался. Ком с теннисный мяч мешал дышать, я задыхалась.

      Похоже, что мне снился дурной сон, другого объяснения не было. Я продиралась сквозь тьму, усилием мысли тянула веки вверх, чтобы взглянуть, где я нахожусь. Но будто сшитые мёртвым швом, они не разлипались. Радужки метались в поиске щели, чтобы разглядеть обитель или хотя бы знакомые предметы, но место, где приземлилось мое тело, я не узнавала.

      Смущала некоторая странность. Я не слышала ни одного звука, только сердце стучало как кувалда по наковальне, пробуждая новые суждения, которые, в конце концов, сбились