Смерть оловянных солдатиков. Андрей Ильин

пассажирский автобус. Не очень удачно. Там были раненые и ни одного убитого.

      – Отчего тогда такой шум?

      – Он наказал исполнителей. Порубал им руки, повыкалывал глаза.

      – Дикость какая! Зачем?!

      – Наказал за неудачу.

      – И его не прикончили?

      – Нет, наоборот. К нему пришли новые бойцы. И вообще он стал очень известен.

      – Как они тут могут жить, в этом Средневековье? Не понимаю. Вы бы стали работать в нашем благословенном учреждении, если бы нам чего-нибудь за плохую работу отрезали?

      – Тогда бы у нас все без рук и глаз ходили. Сплошные обрубки.

      – Да, это верно. В голове не укладывается. А здесь никто ни к адвокату не идет, ни в суд не подает, ни в Конгресс не пишет. Сами руки под топор подставляют. Дикость… С кем приходится работать! А что наш друг Аби-Джамиль-Исрафил?

      – Говорит, что это не воин, что это какой-то случайный выскочка.

      – Ну да, выскочил… И очень удачно! Что вообще о нем известно?

      – Практически ничего. Мы пытались наводить справки по всем каналам – вроде бы он из известного рода, но какого, сказать нельзя, кажется, участвовал в войне на Кавказе и в Афганистане, в том числе командуя небольшим отрядом. Но конкретики никакой.

      – Так не бывает! Не для того мы здесь поставлены, чтобы говорить в целом. Если я напишу шефу то, что вы мне тут наговорили, он уволит нас к чертовой матери, без выходного пособия и выслуг! Какой-то фильм ужасов с молчунами и отрезанными ушами…

      – Языками.

      – Ну, пусть языками – всё едино! Есть новая на политическом поле фигура, и хоть бы кто о ней что-нибудь сказал!

      – Он пока не имеет достаточного веса.

      – Их Сталин вначале тоже не имел достаточного веса, а потом в такую мировую проблему вырос. И Гитлер, кстати, тоже. Учите историю, Майкл, там много поучительного. Если кто-то столь стремительно набирает очки, значит, он не должен выпадать из нашего поля зрения. Нужно узнать о нем все, поработать с окружением, нащупать слабости и по возможности привлечь на свою сторону. Потому что, если мы не приберем его к рукам, это сделает кто-то другой. Идите и думайте. И работайте. Жду ваши соображения не позднее завтрашнего вечера… И вот что, обозначьте его в сводках каким-нибудь псевдонимом. Например, пусть будет Крюгер… По повадкам. Потому что глаза и руки…

      Крюгер!

* * *

      – Эх, кабы нам такого руководителя.

      – Тогда бы он нас первых на куски нашинковал.

      – Да и ладно. Зато страна бы крепла. Как тогда. Чтобы от полюса до полюса все в штанишки мочились от одного только упоминания! С нашим народом иначе нельзя, мы только мат понимаем и кнут поперек спины.

      – Нашей с тобой?

      – А хоть бы и нашей! Задница заживет, зато держава окрепнет! Потому как за нее обидно! Иосиф не стеснялся – рвы мертвяками набивал, зато мы войну выиграли, бомбу изладили, в космос полетели. А Горбач, добряк, ежа ему в печень, ни одного приказа жесткого отдать не мог, все мямлил и сопли перед микрофоном пережевывал. А если что случись – от своих же слов отказывался, пацанов сдавая. И где та страна?

      – Это