Хоупфул. Тарас Шира

Из-под одеяла торчали грязные пятки. Уж лучше так – бодрствующим он доставлял проблем побольше.

      У алкоголиков со временем снижается критичность, взамен появляется плаксивость и склонность к сантиментам. Если от песни «Отчего так в России березы шумят» начинают наворачиваться слезы – стоит крепко призадуматься. У отца Рахманинова слезы не наворачивались, а открыто бежали, прорывая ветхую плотину из опухших и покрасневших век.

      В его негласную подборку «песен, от которых вы обязательно заплачете» входили их с Рахманиновым хоровые кассетные записи с «Прекрасным далеко» и «Крылатыми качелями».

      Временами он доставал альбом с фотографиями. Свадебные он, почти не глядя, перелистывал, зато фото с сослуживцами удостаивались его особого внимания. Он бережно водил по ним пальцами, а фотографию его взвода от помещения в рамочку спасало отсутствие рамочек. Все хрупкое и стеклянное в комнате было уже давно разбито.

      Сослуживцам было тесно в объективе фотоаппарата – 30 агрессивно-целеустремленных каменных лиц и ни одной улыбки. С фотографии осязаемо сквозило тестостероном, спиртом и крепким табаком. Самым безобидным на этой фотографии выглядел танк.

      Наверное, эти фото специально созданы для запугивания потенциального врага, который мог где-нибудь на них наткнуться.

      Два раза в месяц жена заставляла его надевать самые приличные из имеющихся брюк и отправляла в службу занятости. Примечательно, что местная разливайка примостилась в торце этой же пятиэтажки. Таким образом, дальше территории этого дома выплаченное пособие обычно не уходило. Соседство было по меньшей мере странным – то же самое, как если бы эволюционный центр имени Дарвина открыли при церкви. Активные граждане даже писали обращение с просьбой отцепить этот паразитический рюмочный полип с государственного учреждения.

      Как и многие алкоголики, Рахманинов-старший стал отдаляться от людей и находить себе друзей в лице животных. Домашняя болонка стала ему и Бимом Черным ухом, и Хатико в одном лице. Ничего удивительного – собака никогда не скажет тебе: «Ты у меня всю душу высосал» или «Да когда ты уже, наконец, найдешь работу». Звали болонку Несси. Про то, что так ласково называли Лох-несское чудовище, Рахманинов-старший и слышать не хотел.

      На зиму он купил ей комбинезон модели «похоронный саван» и пошел «показывать невесту» во двор. Жаль, что собаки не наделены чувством юмора, поэтому над облачением болонки смеялись только их хозяева.

      К семейству псовых она имела весьма опосредованное отношение – обучаемость и склонность к дрессировке у нее была на уровне рыжего лесного муравья. Характер такой же.

      Наверное, именно с нее Крылов писал басню про слона и моську.

      Дай ей волю – она бы перегрызла шею Павлову и облаяла бы все его мигающие лампочки и звенящие колокольчики. Единственный вывод, который бы он сделал из эксперимента с условным и безусловным