Исчезнувший. Николай Леонов

отдыхают в каком-нибудь шумном баре, несмотря на ранний час, но номера в блокноте не оказалось.

      Задвинув ящик, Лев сел за свой стол, включил компьютер и загрузил карту Воронежской области. Построил маршрут, отключил технику и, взглянув на часы, решил, что пора выдвигаться. На сборы много времени не понадобится, а вот разговор с женой предстоит не из приятных. Гуров предпочел бы отделаться телефонным звонком, но в этом случае по возвращении его ждал бы не теплый прием, а ледяное молчание не на один день. Жертвовать отношениями с женой он не собирался даже ради друга, поэтому решил переговорить с ней лицом к лицу.

      Жена Гурова была актрисой ведущего московского театра, что служило поводом для гордости полковника, но приносило ему и немало хлопот. Красавица Мария Строева отлучки мужа не любила. И это еще мягко сказано. Если быть честным до конца, Мария их ненавидела. Всякий раз, когда муж заводил разговор о том, что ему предстоит уехать на несколько дней, на лице Марии появлялось такое выражение, от которого у Гурова все внутри сжималось.

      Нет, она не ворчала, не ругалась и вообще никак не выражала своего недовольства. Напротив, сразу же переходила к техническим вопросам, типа: сложи в дорожную сумку теплую куртку, вдруг погода испортится, или, не забудь смену белья. Напоминала о зубной щетке, мочалке и носовых платках. Собирала контейнеры с едой, советовала, в какой магазин лучше заехать за выпечкой, так как выпечка в дороге – вещь незаменимая. И все бы было хорошо, если бы не это выражение тоски и подавленности.

      Расставания Мария не любила еще и по той причине, что самой ей по роду деятельности довольно часто приходилось уезжать от мужа. Гастроли случались три-четыре раза за год, а летом, как правило, наступали времена многодневных туров, и длилось это не один год. Казалось бы, пора привыкнуть, а вот не привыкалось. Сам Гуров тоже не любил, когда уезжала жена, к своим же отлучкам относился философски. Работа обязывает. Но в данном случае его отъезд с работой связан не был, и ему предстояло сказать об этом жене. Он был уверен, как только Мария узнает о причине отъезда, она его поддержит, но выражение лица станет таким непередаваемо жгуче-беспомощным, что Гуров почувствует себя не просто виноватым. Он почувствует себя преступником. Взять и украсть радость у самого близкого человека. Каково это? Хреново.

      Домой Лев не поехал, а отправился в театр. Сегодня у жены прогон, последняя репетиция перед премьерой. Это обстоятельство усугубляло проблему. Мало того, что он уезжает, так еще и накануне премьеры. Не попадет на спектакль, к которому Мария готовилась почти полгода. Не увидит ее блистательной игры, не услышит, как зал обрушит на актеров море оваций. Не принесет букет, который жена выделит из множества букетов и поставит на гримировочный столик. Но ситуация сложилась так, что он не может отложить поездку даже на день. И это тоже предстояло объяснить жене.

      К театру Гуров подъехал около трех часов. В это время труппа, как правило, устраивалась в театральном буфете на перекус. Лев прошел с черного хода, где женщина-вахтерша