Горячие ветры. Коллектив авторов

зачем он мне теперь?

      – Напомнить тебе пословицу: заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт?

      – Я лучше плиту расшибу.

      Полковник даже чуть ли не курить снова начал. Но удержался. Молча сидел у окна автобуса, смотрел на пространства Святой Земли. Его крутило переживание. Иногда он даже как-то пристанывал.

      Его переживание дало выход в его поступке, в Горнице Тайной вечери. Перед нами туда вошла группа протестантов. Мы вошли, крестясь, встали у входа и ждали. Они по команде выстроились. Их старший, не могу его назвать священником, громко что-то рассказывал. Вскрикивал, махал руками. Конечно, о том, что здесь были собраны апостолы и на них, по предсказанию, в день Пятидесятницы, сошёл Дух Святой. Рассказывал долго, наращивая вскрикивания. Матушка вполголоса переводила, что он тоже, как и апостолы, чувствует приближение Духа. «Я слышу Его! Он идёт! Он приближается! Я чувствую Его! Он близко! Он зде-есь! Он во мне-е-е!». И тут его прямо затрясло.

      И через минуту-другую они уже все чу-у-ув-ству-у-у-ю-ю-ют!!! Вздевают руки, и, то ли хором кричат, то ли хором поют.

      – Но орать-то зачем? – спросил полковник матушку Магдалину.

      – Не знаю. Может быть, показать, что они такие, достойные Духа Святаго.

      – Матушка, – попросил полковник. – Можно я его спрошу? Переведите.

      Группа протестантов выходила. Полковник в самом деле резко тормознул их старшего. Взял за пуговицу.

      – Ты чего в таком святом месте орёшь? Ты что, апостол? Какой тебе Дух Святой?

      Протестант мгновенно вспотел. Матушка торопливо говорила ему: «Ай эм сори, ай эм сори!». Тот, прикладывая руку к груди и торопливо огибая полковника, говорил: «О, кей, о, кей». Их группа освободила Горницу Тайной вечери.

      – Ну, Павел Сергеевич, ну, ревнитель нравственности, что ж Вы так? – выговорила матушка Магдалина полковнику. – Это ж мог быть скандал международный. Я прямо еле живая.

      – С ними только так, – хладнокровно отвечал полковник. – Святая Земля, понимаешь, а они орать.

      Я тоже поддержал возмущение полковника: очень уж показушно молился этот протестант. Моя поддержка улучшила его настроение.

      – Ещё бы! Да и матушка Ирина меня бы одобрила.

      – Ну, снова да ладом! Забудь о ней! Говорю по складам: за-будь! Ты человек сильной воли. Забудь. У тебя хорошая жена, запомни.

      – Хорошая? С чего ты взял? Тебе б её, ты б её давно убил!

      – Молись, будет хорошая. Ты русский мужчина! Русский мужчина верен жене! Единственной! Усвоил? И у русской жены единственный муж.

      – Это в теории. А как в практике достичь? Тебе хорошо, ты уже старик. А я ещё кровокипящий.

      Мы готовились к отъезду. Полковник очень страдал, пошёл в канцелярию узнать, когда вернётся группа с Синая. Сказали, что уже вернулась. Полковник рванулся увидеть матушку Ирину, но ему сообщили, что мать игумения сразу послала её сопровождать новую группу.

      – Вот ведь какая Салтычиха! – возмущался полковник. – Да тут хуже, чем в армии!

      – Не хуже, а лучше.

      – Даже маршрута не сказали. А то бы я рванул на