Сделано в Швеции-2. Брат за брата. Андерс Рослунд

отпечаталось в мозгу каждого легавого. Только он способен устроить налет такого масштаба. Вот почему у него один-единственный шанс. Риск больший, чем когда-либо, риск, на который он готов пойти, потому что куш больший, чем когда-либо. Другого такого шанса не будет.

      Семичасовые новости, прослушанные по дороге сюда, не внесли ясности. Личность убитого осталась нераскрытой. И – ни слова о втором грабителе, схватили его или он все еще в бегах. Весь выпуск крутился вокруг перестрелки и убитого. Единственное, что добавилось в лившийся из радио поток слов, это голоса свидетелей с парковки и из торгового центра, сбивчивые впечатления, фразы о том, как от пуль взметались в воздух куски автомобильной жести и как все бросились на землю, ища спасения. Ужас был в этих голосах. Но – ничего о втором грабителе.

      Домик паромщика. Совсем близко. Четыре окна, по одному с каждой стороны, робкий свет пробивается наружу. Лео подкрался к окошку, что было обращено к лесу, с этой стороны его скрывал густой кустарник. Подполз к деревянной стене, прижался к ней, заглянул внутрь. Одинокий человек. На столе перед ним – полная чашка кофе и развернутая газета. Тот же паромщик, что на послеобеденном рейсе.

      Не другой. В этом он был уверен.

      Часы на стене за спиной у старика – белые, слишком большие – напоминали школьные своими похожими на руки стрелками, показывавшими без четверти восемь. Пятнадцать минут до отправления.

      Тем же путем – назад. Через кусты. Потом разворот, чтобы сзади подойти к спокойно ожидающей машине.

      Мужчина на водительском сиденье, женщина на пассажирском.

      Ближе стало видно, что машина старая, красная, без антенн и двойных зеркал заднего вида. Окрашена не как полицейская и не как полицейская «в штатском». Пассажиры слушали приемник, это стало ясно по позывным радиостанции «Радио Уппланд». А подкравшись так близко, что можно было положить руку на багажник, он увидел, что на женщине шляпка и пальто с высоким воротником, что у мужчины жидкие волосы, что он в кепке и стеганой куртке. Полиции здесь точно нет. Пока нет.

      В последний раз – к домику. Паромщик все так же спокоен, содержимое чашки убавилось наполовину, школьные часы дотикали до без одиннадцати восемь. Единственный человек, который видит каждого, кто прибывает на остров и уплывает с него. Будний вечер, пассажиров немного. Паромщик сидел в своем желтом светящемся жилете, и казалось, что в мире для него не существовало ничего, кроме следующего рейса. Иначе он проявлял бы бдительность, обходил территорию, наблюдал из своей рубки за асфальтовой площадкой, а не прихлебывал бы сваренный на плитке кофе, не изучал бы так внимательно спортивный раздел газеты.

      Лео вдохнул влажный морской воздух. То, что можно было контролировать, он сейчас контролировал. Он пересечет пролив на двадцатичасовом пароме. Не обязательно бежать к машине, чтобы проехать последний отрезок до шлагбаума, но лучше все-таки немного прибавить шагу.

      Ощущение, что