Сделано в Швеции-2. Брат за брата. Андерс Рослунд

я, сможешь измениться и ты.

      – Ты жаришь?

      – Сейчас будет готово.

      – Потому что – вот он!

      Иван склонился к холодному оконному стеклу, чтобы лучше видеть.

      Эти шаги. Точно такие же, черт возьми, как ходил всегда он сам; ну разумеется. Теперь эти шаги направлялись к ресторанной двери. Иван обнял сына второй раз за сегодняшний день.

      – Даксо, черт тебя побери! Мы садимся за стол, поворачивайся!

      – Я не буду есть, папа.

      Иван ослабил объятия, отвел сына в сторону, подальше от любопытных ушей.

      – Лео, ты не хочешь есть? Давай присядем. Что выпьешь?

      – У меня нет времени, я зашел только сказать тебе об этом. Надо кое с чем разобраться.

      Голоса из гигантского телевизора соскользнули со стены и легли между ними, словно тонкая пелена обвила их разговор: приглашенный эксперт заговорил об эскалации насилия между полицейскими и преступниками, другой знаток объявил AK-4 не обычным для грабителей оружием, последней выступила женщина – пресс-секретарь полицейского управления; она сообщила, что полиция еще не вышла на след оставшегося в живых грабителя.

      – Послушай, папа, увидимся в другой раз, я тебе позвоню.

      Красный коврик у входа. Как долго он ждал прихода Лео – и вот он уже снова уходит.

      – А как же обед? Мясо? Иван, я столько наготовил для тебя и твоего парня!

      Даксо поднял сковороду, словно предъявляя доказательство. Лео потянул из заднего кармана зажим для денег, в основном пятисотки, отсчитал четыре купюры.

      – Хватит?

      Даксо взмахнул руками, покачал головой.

      – Это слишком много.

      – Оставь себе. Мы с отцом пообедаем как-нибудь в другой раз.

      И он вышел, тем же решительным шагом, что и вошел, и Иван двинулся за ним, он не успел даже прихватить пальто, а ведь осторожное тепло, которое прокралось в этот день, так же крадучись ушло. Было сыро, как осенью. Как, по воспоминаниям, было в той Югославии, которую он покинул ради Швеции в шестидесятых и граница которой с Венгрией проходила по реке под названием Драва. Теперь он спешил догнать старшего сына – у ресторана, носящего то же название.

      – Лео, постой.

      – Извини, у меня правда нет времени. Встреча.

      – Но у тебя много денег.

      Это заставило его остановиться.

      – По-твоему, что-то не так, папа?

      – Да, всего через несколько часов после освобождения – не так. Я думал…

      Иван замолчал, и Лео понял, почему. К ним приближались, ежась от холода и сунув руки в карманы курток, двое мужчин лет пятидесяти. Оба кивнули Ивану, словно знали его, он кивнул в ответ, так бывало нередко, люди пытались, сами не сознавая почему, держать себя с ним дружелюбно.

      – …что ты сжег все в той проклятой печке, перед нашим арестом.

      – Нашел сегодня в лесу. Если правильно искать, они растут чуть ли не везде.

      Быстрый взгляд на окна ресторана «Драва». Стоят там, не скрываясь, и злобно пялятся на них, Даксо и его ледяная жена, даже притворяться перестали.

      – И… ради чего все это, папа?

      – Что?

      – Почему