Сделано в Швеции-2. Брат за брата. Андерс Рослунд

за решеткой может не хватать настоящего друга. Только когда Сэму после двадцати трех лет отсидки заменили пожизненное на срок, а потом выпустили.

      Несколько глубоких вдохов-выдохов. Насколько же вкуснее лесной воздух. Муха, упрямо жужжащая у лица, пара хищных птиц кружит высоко в небе, в остальном – тишина и спокойствие. Ни одного человека.

      – И легавые сюда точно не доберутся?

      Сэм улыбнулся.

      Оба знали, кого Лео имеет в виду.

      – Самое безопасное в смысле легавых место в стране. Мой брат ненавидит этот дом. Сам понимаешь, почему. Ты ведь многое знаешь про меня. Про нас.

      Сумку на плечо, и они зашагали по траве к заросшему яблоневому саду, который, когда Лео подошел ближе, показался ему еще меньше. Дверь стояла нараспашку; Сэм провел его в спальню, потом еще в одну, они явно вошли с заднего двора.

      – Здесь сортир. Это маленькая гостиная. А это кухня. Всего сорок семь квадратов.

      Сэм указал на спальни.

      – Тесные. Как две камеры. Мать с отцом в этой комнате, мы с Джоном – там, на двухэтажной кровати. Каждое лето. Пока мне не исполнилось восемнадцать. Потом я поменял эту камеру на другую и летом стало меньше солнца и озера.

      Лео медленно оглядел бывшую родительскую спальню, разобранную двуспальную кровать.

      – Ты спишь здесь?

      Сэм поколебался. Не ответил. Словно Лео это не касается. Но наконец все же проговорил:

      – Других кроватей здесь нет.

      – Черт возьми, так это значит, что дом ненавидишь ты. А не твой брат-легавый.

      – Я думал, что ненавижу. Когда приехал сюда в первый раз, как только освободился. Но я ощутил тут… такое невероятное спокойствие. Понимаешь?

      – Нет. Не понимаю. В свое детство я возвращаться не собираюсь.

      Гостиная маленькая – кресло, столик шестидесятых годов, телевизор, – такую комнату гость просто минует, направляясь в кухню со скошенным шкафчиком, сосновыми стульями и черной дровяной печью. И кухонным столом – накрытым будущими ограблениями.

      Свернутая в трубку карта формата А3.

      Коробки для переезда – маски, ботинки, бронежилеты.

      Водительские права с фотографией Сэма, но выданные на имя какого-то Юхана Мартина Эрика Лундберга.

      Два рабочих комбинезона, синий и черный.

      А на кухонном диванчике ждало то, черед чему придет через пару дней, во время финального туше: половинки полицейских удостоверений с фотографиями его самого – бритая голова, снято в тюрьме с год назад – и Сэма. Рядом 3D-принтер для металлических сплавов, заказанный в Шанхае и прибывший в Швецию через лейпцигскую таможню, – оборудование, нужное для изготовления удостоверений.

      – И молочный фургон?

      – Яри как раз сейчас паркует его возле товарного пандуса.

      – И мы на него полагаемся? Все еще?

      – Слушай, если кто-то ввязывается в подобное, он относится к делу всерьез.

      Сэм протянул Лео водительские права, тот провел большим пальцем по пластиковой поверхности.

      – Да. Настоящие. Даже рельеф на месте. Именно