Гордиев узел. Бернхард Шлинк

удобные, приятные программы, но толстые книги. Понимаете? Вы, конечно, с техникой на «ты», в том числе с компьютерами, легко переходите с английского на французский, с французского на английский, работаете быстро, верно? Скорость в нашем деле – главное. А если ваш диктофон несовместим с нашими, мы вам одолжим наш. Потом мадемуазель Крамски печатает ваш текст, вы быстренько просматриваете его – и в печать! Cito, cito[5] – так, кажется, говорил ваш Фридрих Великий?[6] Вы ведь немец? А может, это был наш Петр Великий, не важно. Однако вы ничего не отвечаете. Что-то не так?

      Булнаков отпустил руку Георга и закрыл дверь. В кабинете тоже стоял запах краски. Новый письменный стол, новое офисное кресло, новая мягкая мебель. Горы папок на двух кирпичных консолях вдоль всей стены, а над ними – прикрепленные кнопками чертежи. Булнаков прошел к письменному столу, приветливо и в то же время озабоченно посмотрел на Георга и повторил вопрос:

      – Что-то не так, мой молодой друг? Вы не торопитесь с ответом в ожидании главного – условий оплаты, верно? Да, это щекотливая тема, мне ли этого не знать! Но больше тридцати пяти сантимов я все равно платить не могу. Я понимаю: на такие гонорары не разбогатеешь, во всяком случае Крёзом[7] не станешь, но и до Диогена[8] с ними тоже далеко. Не подумайте, что я вас сравниваю с Диогеном, это так, к слову пришлось.

      Тридцать пять сантимов за слово! Морен начал платить ему тридцать пять сантимов только через полгода! К тому же не надо будет таскаться в Марсель и самому печатать переводы.

      – Мсье Булнаков, благодарю вас за радушный прием. Я рад, что вы проявили интерес к моей работе, и готов перераспределить свое рабочее время в пользу вашего бюро, но, видите ли, я беру пятьдесят сантимов за слово. Вы можете спокойно подумать и, если сочтете возможным для себя согласиться на мои условия, дайте мне знать. А пока наши представления о финансовой стороне вопроса, к сожалению, несколько диссонируют.

      «Дурацкий ответ», – с досадой подумал Георг, но порадовался про себя, что выдержал марку и не ухватился за предложение обеими руками.

      Булнаков рассмеялся:

      – Мы знаем себе цену и требуем свое! Так? Похвально, мой молодой друг, похвально! Ну что ж, не будем усложнять. Мое слово: сорок пять сантимов – и дело в шляпе! По рукам? По рукам.

      Он вручил Георгу увесистую рукопись, верстку какого-то справочника.

      – Значит, первая половина в следующий понедельник, остальное в среду, договорились? Да, и еще: конференция IBM в Лионе на следующей неделе, в четверг и пятницу. Если вы съездите туда вместе с мадемуазель Крамски и навострите уши и карандаш, послушаете, намотаете на ус, запишете что надо и представите нам подробный отчет… Тысяча франков в день плюс командировочные… И на этот раз мы уже не будем торговаться и препираться, верно? А сейчас прошу меня извинить: дела!

      В приемной Георг обсудил с мадемуазель Крамски детали поездки. Он только теперь заметил – а может быть, это его прекрасное настроение открыло

5

Живо-живо (лат.).

6

Фридрих II Великий (1712–1786) – король Пруссии.

7

Крёз (595–546 до н. э.) – последний царь Лидии из рода Мермнадов. О богатстве Крёза существует множество легенд. Имя его вошло в поговорку: «Богат, как Крёз».

8

Диоген (ок. 412 до н. э. – 323 до н. э.) – древнегреческий философ, который, проповедуя аскетический образ жизни, презирал роскошь, довольствовался одеждой бродяги и использовал для жилья пифос (большой сосуд для вина).