Томас Дримм. Конец света наступит в четверг. Дидье ван Ковеларт

меня слышишь? Ты думаешь обо мне и чувствуешь вину – в этом всё дело. Продолжай в том же духе, потому что я должен очень многое тебе сказать. Причем немедленно, ибо это вопрос жизни и смерти. Ты единственный, к кому я могу обратиться, ведь, кроме тебя, никто не знает, что я умер.

      У меня начинает сосать под ложечкой, и я спрашиваю, не нужно ли сообщить его родным.

      – Ни в коем случае! Видел бы ты мою семейку… Пусть это останется между нами. Ладно. Первое: какой у тебя уровень?

      – Уровень?

      – В науках – математике, биологии, физике… Ты хорошо учишься?

      – Нет.

      Плюшевый медведь озабоченно фыркает: «Пуфффррр».

      – Везет как утопленнику. Я стал жертвой полного тупицы. Что ж, будем выпутываться с тем, что есть. Бери лист бумаги.

      – Зачем?

      – Будешь записывать вычисления. В тот момент, когда ты меня убил, я продумывал одну формулу. Как бы мне ее не забыть. Со смертью у нас не появляется никаких сверхспособностей, имей в виду. Это первое, что я обнаружил. Единственное, что меняется, – перестает мучить ревматизм. Записывай!

      – Но почему я?

      – А ты видел когда-нибудь медведя, ведущего записи? Повторяю: силой мысли я заставляю игрушку шевелить губами, чтобы ты мог на чем-то сконцентрироваться, но меня это очень утомляет. Я не хочу сдохнуть еще раз, двигая лапами без пальцев, которые не способны удержать ручку. Пиши! Семь умножить на десять в двенадцатой степени…

      – Подождите, не так быстро!

      – У меня нет в запасе вечности, парень! По крайней мере, я об этом ничего не знаю. Мое теперешнее состояние может оказаться переходным, а мой мозг – с минуты на минуту разрушиться.

      – Правда? – спрашиваю я с надеждой.

      – Посади медведя на кровать, в этой позе у меня дурацкий вид.

      Примечания

      1

      От латинского ludus – «игра». (Здесь и далее примеч. пер.)