Знаменатель. Оксана Алексеева

конечно! А не я ли к тебе с утра подошла и предложила помощь в поиске аудитории? И что ты ответил? «Лучше себе помоги! А то с такими ходулями ты до второго этажа можешь и не дожить».

      Штефан кивнул:

      – Было. И где тут грубость? По-моему, это забота. Ты же едва ходишь, смотреть страшно – как утка на коньках.

      Никита сжал челюсть так, что желваки заходили:

      – А может, тебе просто морду начистить? В качестве заботы и акклиматизации? – он выпрямился и посмотрел на Даньку – извечного третейского судью в любых конфликтах. – Разве я неправ?

      Мой друг вздохнул:

      – Ты прав. Но морду никто никому чистить не будет. Если вам не нравится новичок – не общайтесь с новичком. Ну а ты, герр Беренд, напрасно выбрал себе такую роль. И перед Танюшей бы извинился.

      – Танюша, извини, – неожиданно покорно и спокойно сказал Штефан, вызвав в остальных только недоумение.

      Совсем общаться с ним не прекратили, и если он обращался с вопросом, отвечали. Но в большинстве случаев он стиль общения так и не изменил. После пары подобных эпизодов девчонки почти перестали обсуждать его персону. Всем хватило ума отделить привлекательную внешность от непривлекательной личности. Таким образом, Штефан Беренд теперь не считался завидной партией. И если это имя всплывало, то только при обсуждении очередных косяков.

      В четверг на большом перерыве мы с Данькой спустились в кафе и хорошенько перекусили – нам предстояло надолго задержаться в институте. И у кофе-машины я видела Штефана, который теперь к нам уже не подходил, но смотрел издалека, точно натуральный маньяк! Всем грубит, а на меня смотрит, как на баварские колбаски вдали от родины.

      После пар отправились в актовый зал. У нас сегодня была работа – присутствовать на репетиции первокурсников к Посвящению. Кто, если не Даниил Романов, сможет по справедливости отобрать лучшие номера, а не любимчиков деканата? Кто, если не я, честно скажет в случае необходимости: «Отстой»? Поэтому наша неразлучная парочка часто попадала в подобные оргкомитеты.

      До начала репетиции оставалось минут сорок, и один из кураторов утащил Даньку, чтобы обсудить детали выступления его группы. Впервые за несколько дней я осталась без присмотра. Поэтому даже не удивилась, когда рядом тут же нарисовался Штефан.

      – Давай поговорим.

      Я посмотрела на его профиль – на этот раз новенький ко мне не повернулся. И снова в груди ёкнуло полузабытым ощущением. Симпатичный парень, ничего не скажешь. Но причина ёканья была другой – он ассоциировался у меня с чем-то привычным, если не сказать родным. Но это была иррациональная эмоция, потому-то быстро отметена.

      – Спрашивай, – сказала я. Вряд ли маньяк примется за свои маньячные дела в настолько многолюдном месте, как институтский актовый зал.

      – Na gut², – он задумался. Странно, что он только теперь начал придумывать тему для долгожданного разговора. Или сразу собирался лепетать что-то на своем нерусском? – Насколько близко ты знаешь

2

Na gut (нем.) – ну хорошо; ладно