Знаменатель. Оксана Алексеева

решила пояснить свое мнение:

      – Уверена, это из-за твоего характера!

      – Уверен, это из-за того, что мне было некогда, – в тон мне отозвался Штефан.

      – И чем же ты был так занят, герр Беренд? – с интересом вмешался в разговор Данька.

      – Работал. Учился. Но больше работал.

      – Была такая нужда?

      Я совсем забыла о посуде, не желая пропустить этот разговор. Теперь Штефан отвечал только Даньке:

      – Была. Я давно понял, что мне придется уехать из дома. Мои родители не бедны, но и не настолько богаты, чтобы давать любые деньги, не услышав стоящих причин. Они мне помогли и сейчас помогают – но только после того, как убедились, что я серьезно настроен. Для этого и вкалывал.

      – А зачем тебе нужно было уезжать из дома? – не выдержала я.

      – У меня есть дела. В нескольких странах. Но для начала я выбрал Россию из-за знания языка. Дальше будет только сложнее, но нужно было с чего-то начинать. Еще был во Франции… но всего несколько дней.

      Очень странно. Но сразу вспомнился их разговор в аудитории – если он верит в существовании некой Системы, то приехал и поселился в России только для того, чтобы встретиться со мной? А потом отправится искать других? Зачем? Там что-то звучало про смерть. И самое главное – почему он так спокойно наводит на эти подозрения Даньку, но ровным счетом ничего не говорит мне? Если он все-таки столько сил вложил только для того, чтобы убить меня, то почему я все еще жива? Если же не для убийства, то не пора ли и меня посвящать в Боннские тайны? Не выдав себя, я не могла задавать вопросов дальше, но и Данька не спешил развивать эту тему. Так и получилось, что мы замолчали и вернулись к своей работе.

      Я терла пенной губкой тарелки, пытаясь сосредоточиться. Слишком мало данных для анализа! Сейчас пока ясно только то, что он в свою легенду о Системе верит давно и безусловно. Даже если у него психическое отклонение, навязчивая идея, но для него это истина, ради которой он с детства и перестраивал собственную жизнь. Настолько усердно, что даже родители прониклись и помогли финансово. Я для него не предмет романтического интереса, а часть этого психического отклонения, что для меня может быть чревато осложнениями. Если он не только организовал переезд в другую страну, но и устроился в тот же вуз, значит, наверняка уже выяснил, где и с кем я живу. Но при этом никакого контакта вне стен института не было. А вдруг он следит за мной? По коже пробежала ледяная волна. Вдруг только ждет подходящего момента? Но зачем тогда вообще нужен институт? И основной вывод: сам он твердо уверен, что меня посвящать в детали нельзя. Именно так он Даньке тогда и сказал. Он совершенно точно психопат, но опасный психопат или обычный сталкер – пока неизвестно.

      После возвращения шумной компании веселье возобновилось. На этот раз я сама подошла к Штефану и, ухватив его за руку, потащила танцевать. Он удивился, но сопротивляться не стал.

      Я была заметно нетрезвой, как и все присутствующие. Как и сам Штефан. Потому и ринулась в бой, решив убедиться хоть в чем-то:

      – Я нравлюсь тебе? В смысле романтического или сексуального интереса.

      Данька