Осколок бытия. Майя Максимова

с ноги на ногу и вновь ощущая безжалостное дыхание холода.

      – Ты чего-то боишься? – удивился он, – как странно… Ты же самое прекрасное, что есть в этой крепости.

      – Я не единственная женщина в Манекесте, – парировала Лорейн, закрывая за собой дверь, – нас тут много. Почему ты выбрал именно меня?

      – Почему? – переспросил Хал, – наверно, потому что я не видел других. А ты понравилась мне с первого взгляда. Знаешь, каково быть мужчиной, у которого никогда не было женщины?

      – Я знаю только, каково быть женщиной, у которой никогда не было мужчины, – спокойно ответила девушка и сбросила плащ, оставшись в тонкой ночной рубашке, – в нашей жизни не слишком много места для таких отношений. Но я не терзаю себя этому поводу. В любом случае пришло бы время, когда у меня появился муж. Или не пришло бы. Зачем торопить события?

      – В итоге у тебя появился я, – пошутил Хал, присаживаясь на край кровати и снимая с плеч сумку, – так распорядилась жизнь, и надеюсь, ты не станешь противиться ей.

      – Я не стану противиться решению старейшин, – безучастно отреагировала Лорейн, – а их слова ты слышал не хуже меня.

      Она покорно проследила за тем, как ее гость и почти хозяин избавляется от одежды, не смея даже пошевельнуться. И лишь когда Хал разделся полностью, девушка позволила себе заметить:

      – Так вот вы какие, мужчины.

      После чего, не дожидаясь приказа, Лорейн сбросила с плеч рубашку и камнем рухнула в объятия навязанного ей любовника. В тот момент она не испытывала ни стыда, ни отчаяния. Время познать страсть пришло, и девушка просто приняла это как должное, отдавшись на остаток ночи инстинктам.

      3

      Когда Лорейн проснулась на следующее утро, Хала уже не было рядом. Все тело ныло, словно ее били несколько часов подряд, но почему-то она совершенно не сожалела о случившемся. Приподняв голову с подушки, девушка бегло осмотрела комнату и обнаружила оставленную гостем сумку. В другой ситуации, ей, возможно, удалось бы сдержаться от спонтанных поступков, но после событий прошедшей ночи у осторожности не было ни единого шанса урезонить любопытство.

      Внутри Лорейн нашла кусок хлеба, невесть откуда взявшегося в Пустыне, два остро заточенных ножа, свернутую в рулон куртку и несколько увесистых камней ярко-зеленого цвета, от одного вида которых учащалось биение сердца. Покрутив их в руках, девушка поняла, что не в силах справиться с этой загадкой самостоятельно, и, отложив находку в сторону, быстро оделась и выскользнула из комнаты. В коридоре было так же тихо, как ночью. Видимо, уже давно наступил день, и все обитатели башни занимались делами согласно установленному в Манекесте порядку. Ей самой полагалось пойти на мельницу и отработать там три часа, но Лорейн посчитала, что сегодня необязательно выполнять свои обязанности.

      Внизу у ворот царило непривычное оживление. Там собрались не только стражники, несшие службу, но и простые смертные со старейшинами. И все они слушали Хала, стоявшего в центре площади подобно колоколу, каждый удар которого