Сказки для олигарха. Эвелина Каравай

Тогда шкаф – плохое сравнение.

      Я: Хорошо, предположим, ты – небо. Но разве на небо можно влезть по лестнице? Тогда подари мне крылья, чтобы я могла взлететь. Только потуши свет неземной мудрости, чтоб я не сгорела в его лучах и не грохнулась на землю.

      Папа: Небо – всего лишь прослойка между землей и местом, где живет Бог.

      Я: Тогда ты – бог. Только местный. В таком случае подари мне ходули. Но человек на ходулях в тандеме с богом – это маскарад. Я предлагаю сделать по-другому.

      Папа: И как?

      Я: Всего лишь снять тебя с пьедестала и разжаловать из крестных отцов в люди. Был Папа, стал рядовым жителем планеты Земля. Ведь Бог стал человеком, чтобы человек стал богом. Так что будешь как все – ходить по земле. А чтобы летать, каждый из нас окрылит другого.

      Папа: Сделает что?

      Я: Подарит крылья. Ведь научить летать сложнее, чем опустить на землю. Для этого надо не только подняться самому, но и другого подтянуть до своего уровня. Так что правильно будет не «дотягивайся», а «присоединяйся». Скоро рассвет, а нам еще предстоит расправить крылья.

      Путь героини

      Существует путь героя и путь героини, и в зависимости от выбранной роли и контекста событий женщина играет разные роли в тандеме с разными героями.

      Но жизнь – это не сценарий. Тут потери реальные, и сломанные чувства не превратить в узор гербария между страницами души. Поломанная любовь кровоточит и выбирает одиночество и страдание, или берет в руки меч, чтобы вызволить из чужих объятий то, что принадлежало или по-прежнему принадлежит ей.

      Но вызволить можно лишь того, кто хочет и считает, что находится в неволе. А если любовь прошла? Если она – словно бриллиант, пущенный одной рукой и не встретивший объятий другой? Тогда начинаются шекспировские трагедии или комедия в современных декорациях.

      Но как по мне, лучше комедия, чем трагедия. Можно хотя бы от души посмеяться. А смех, как известно, продлевает жизнь. В комедии один еще хочет, а второй уже играет в другой постановке.

      В трагедии, как правило, двое хотят, но по разным причинам еще – или уже – не могут соединиться.

      А у меня, как всегда, все не по правилам. У меня трагикомедия. Когда есть повод улыбнуться и помахать рукой на прощание, но твоя рука, скрепленная поцелуем, не может или не хочет вырваться из пальцев другого. И шлейф знакомого парфюма оживляет воспоминания и связанные с ними чувства. А с ними приходит ностальгия, грусть и желание доиграть то, что не было вынесено на подмости театральной сцены под названием Жизнь.

      Искушения появляются тогда, когда человек меняется. Прошлое цепляет, когда ты сделал выбор, но еще не пошел в заданном направлении. Причина в обстоятельствах или во внутреннем мире героини? Вопрос риторический. Возможно, это проверка? Или право выбора?

      Быть или не быть? Как спрятаться от себя самой? Можно ли любить одновременно двоих? Наверное, да. Мы, как свет и тень, поворачиваемся к судьбе разными профилями. Но если ты – цельная личность, то, скорее, нет. И остается только задавить в себе ненужные