ПЕРВООТКРЫВАТЕЛИ. Из рассказов геолога. Анатолий Музис

покрывала землю – сплошь. Только вода и камень были свободны от нее. Старатель уходил в тайгу и о нем боялись думать. Его было не дозваться, не найти. Проходил срок и он выходил из чащи также внезапно, как и поглощался ею. Бывало, что он и не возвращался. Тайга стояла темная и глухая. Самые сильные ветры могли выворотить ее с корнем, но не нарушить ее молчания. Никто не мог сказать, почему она не отпустила от себя человека.

      И вот он стоит и держит в руках записку, в которой говорится, что в 40—50 километрах (карта прилагалась) потерпел аварию самолет и ему предлагается немедленно выйти к потерпевшим для оказания первой помощи.

      Марина чувствовала себя недостаточно хорошо, чтобы последовать за Шолохом и Гостевым, и, как и вчера, наблюдала за прилетом Орлянкина через окошко. На мгновенье она увидела даже брата. Он сидел на втором месте и махал рукой.

      Когда они улетели, она снова откинулась на чехлы, слыша, как за стеной Гостев пытается добраться до пакета, поминая и бога, и черта, и проклятый снег, который не может выдержать даже порядочного человека.

      Шолох влез за лопатами.

      – Теперь они до нас доберутся, – сказал он. На его лице опять светилась улыбка.

      К вечеру прокопали проход и достали пакет. В нем были хлеб, консервы и фляга со спиртом.

      Гостев сразу потянулся за ней.

      – Что-то в горле сухо.

      – Это не вода, – засмеялась Марина.

      – Разве? – Он опрокинул стаканчик и крякнул. – Кха, в самом деле, спирт.

      Дали выпить и Марине. Она закашлялась. На глазах выступили слезы. Она и смеялась и плакала.

      – Я знал, что они найдут нас, – говорил Шолох. – Сашка пилот классный. У него только высота не в почете. Недаром все зубы выбиты.

      Марина почувствовала себя значительно лучше. Она много смеялась и потом сразу заснула. А ночью у нее начался жар. Ей казалось, что кто-то ходит вокруг самолета и стучит, пытаясь войти внутрь.

      – Кто? Кто пришел? – в один голос допытывались Шолох и Гостев.

      Марина приходила в себя. До ее сознания медленно доходил вопрос. Она устало откидывалась назад, закрывала глаза и шептала:

      – Он.

      – Бредит, – говорил Гостев.

      В самолете было темно и тихо. Шолох и Гостев сидели прислушиваясь к ее прерывистому дыханию.

      – Пока придут, как бы чего не случилось с дивчиной, – глухо и тревожно в темноте сказал Шолох.

      Перед рассветом Марина проснулась еще раз. Шолох и Гостев спали. Ей снова показалось, что кто-то ходит вокруг и ищет дверцу. Боясь разбудить их, она поднялась. Ноги не слушались ее. Подниматься по наклонному полу самолета было также тяжело, как идти в гору. Она задела Шолоха.

      – Ты что? – спросил он и сразу поднялся.

      – Там кто-то ходит.

      – Нет никого, тебе кажется. Спи.

      – Нет, там кто-то ходит. Ты