Властелин Колец. Джон Роналд Руэл Толкин

сумерки незаметно перетекали в ночь. Хоббитон засыпал под ясными звездами, а Сэм неторопливо шагал по дороге и посвистывал задумчиво.

      Примерно в это время после долгого отсутствия объявился Гэндальф. Раньше он заглядывал изредка, всегда – неожиданно, всегда – ночью. Посмотрит на Фродо, поговорит о пустяках и перед рассветом – был таков. А потом пропал. И вот уже лет девять о нем не было ни слуху ни духу. Фродо уже подумывал с грустью, что, видать, хоббитские дела совсем перестали интересовать Гэндальфа Серого. Но вот как-то раз тем самым вечером, когда Сэм в задумчивости брел домой, в окне кабинета Фродо раздался знакомый стук. Фродо с радостью бросился открывать, и уже через минуту они с Гэндальфом сидели у окна, разглядывая друг друга.

      – Все в порядке, а? – спросил Гэндальф. – Ты все такой же, Фродо!

      – И ты тоже, – улыбнувшись, ответил Фродо, а про себя отметил, что Гэндальф выглядит усталым и постаревшим. Хоббит тут же засыпал его вопросами, и за разговорами о последних событиях и о делах самого мага они засиделись далеко за полночь.

      Наутро, после завтрака, Фродо затопил камин (после дождей было сыровато), и они снова уселись возле окна. В саду буйствовала зелень, и на каждом листочке, на каждой веточке бриллиантово посверкивали капельки росы. Гэндальфу припомнилась похожая весна – лет, кажется, семьдесят назад, – когда Бильбо сбежал из Засумок, не прихватив с собой даже носового платка. Пожалуй, седины у мага в голове с тех пор прибавилось, борода стала подлиннее, но глаза сверкали по-прежнему и курил он, развлекаясь пусканием колец, с прежним удовольствием. Фродо же, напротив, сидел, погрузившись в беспокойные мысли. Даже утренний свет замглился для него принесенными магом известиями. Наконец он нарушил молчание.

      – Ты вчера начал о кольце моем говорить, да сам же решил отложить до света. Ты сказал: оно опаснее, чем я думаю… Так что там с ним такое?

      – Видишь ли, – неторопливо начал маг, – оно действительно оказалось неизмеримо могущественнее, чем я предполагал. Сила его столь велика, что никому из смертных не владеть им. Наоборот, это оно завладеет любым своим обладателем.

      Это давняя история. Когда-то в Эрегионе эльфы отковали несколько, как вы их называете, волшебных колец. Одни были посильнее, другие – послабее. Сначала, пока они учились, кольца были слабые. Для эльфийских мастеров это была просто интересная задачка, но эльфийские забавы могут оказаться опасными для смертных. А Великие Кольца, изготовленные последними, опасны необыкновенно.

      Видишь ли, милый мой, – маг испытующе взглянул на Фродо, – тот, кто владеет одним из Великих Колец, не умирает. Правда, и не живет тоже. Он просто продолжается до тех пор, пока не устает от ноши времени. А если он еще и часто прибегает к Кольцу, для невидимости, там, или для чего другого, – участь его еще горше. Он словно истачивается о время, бледнеет, выцветает, пока не сходит на нет, пока не исчезает для этого мира навсегда, пока не оказывается обречен вечно бродить в нездешнем сумраке под неусыпным