Было или не было. Повести и рассказы. Олег Бунтарев

что со мной произошло, но для меня стало делом чести вычислить и снять этого снайпера. Ведь меня дома ждал мой кот Чарли, чёрный, с белой гималайской грудкой. И смерть Сезама была для меня равносильна смерти моего кота. Странно, за людей я не хотел мстить так, как за смерть животного, которое нам доверилось. Я забрал «СВДушку» у Генки и лёг в засаду, попросив ребят всячески провоцировать снайпера. Почти два дня я лежал в засаде. Снайпер стрелял, но вычислить его мне так и не удалось.

      Я сейчас лежу в засаде, приклад СВД прижимается к моему плечу, словно любимая женщина, а в оптический прицел я пытаюсь уловить блик, который выдаст мне местоположение снайпера. Странный блик увидел я: он двигался на уровне кустов, и было такое ощущение, будто снайпер даже не скрывается. Но и передвигаться в нашу сторону с оптикой, которая давала бы такие блики, он вряд ли бы смог. Палец мягко стал надавливать на курок, вот-вот должен был произойти выстрел. Но палец так и не довёл свой смертельный ход. Из кустов вышла Зухра и её брат. В плетёной сетке у неё были пивные банки, которые она собирала, чтобы хоть как-то поддержать свою жизнь. Именно они и давали блики, которые я принял за блики снайперского прицела. Как здорово, что мой палец вовремя остановился.

      Ещё целую неделю я сидел в засаде, но мне так и не удалось определить, кто же всё-таки по нам стреляет. Это явно был не профессионал. Да и с «мелкашки» снайперы вряд ли стали бы стрелять, тем более профессиональные. А выстрелы продолжались. Всегда били рядом или по людям, не защищённым бронежилетами, в результате местные жители перестали приходить к нашему блокпосту. Сначала я стал подозревать, что это Зухра или её брат. Но выстрелы были даже тогда, когда они находились на нашем блокпосту.

      А потом пуля попала в одного из старейшин селения. Слава Богу, ранение было не очень тяжёлым, но люди бросились на поиски снайпера все как один. Нашли отстрелянные гильзы. Нашли места, где он прятался. Вот только его самого не нашли.

      Поздний вечер, уже темно. Мы вскрыли китайскую тушёнку и сидим едим её у костра. Тихий хлопок – и Вадим, держащий банку тушёнки, медленно-медленно стал оседать на землю. Чёртова китайская тушёнка, скорее всего приготовленная из сои, разбрызгалась по его лицу и по нему. Из маленькой сквозной ранки на шее, пульсируя, вытекала кровь. Сделать мы уже ничего не могли. Это была наша первая жертва на блокпосту. До этого пули плющились о «броники», отскакивали от каски, не причиняя нам никакого вреда. А теперь мы потеряли друга. Вертолёт медсанбата, который прилетел на наш вызов, смог только зафиксировать смерть от потери крови. Была перебита сонная артерия.

      Все, что у меня крутилось в голове: «Твари, сволочи, мы же вам ничего не сделали! Мы просто хотим мира! Господи, если ты есть, ну почему умирают те, кто невиновен в крови и смерти тех, к чьим судьбам они непричастны?»

      На следующий день нас снова обстреляли. И снова мы нашли только