Воровка чар. Маги, ведьмы, чернокнижники. Аня Сокол

И получил ухватом по хребту.

      – А-а…

      – Смотри, – указала я на бутыль.

      – И? – протянул парень. – Айка, местные постоянно что-то выменивают или покупают у травницы. Может быть, бутыль стоит тут давно. Мы не знаем, от чего мужики умерли.

      Да, не знаем, но на бутыли, как и на столе, нет пыли, и запах браги еще не успел выветриться.

      – Может, и вправду отравились? – спросил ученик мага.

      – Нет, – ответила я, почти ненавидя себя за то, что не принимаю такой простой и понятный ответ. – Не было рвоты, они просто шли, а потом умерли. Травница так и скажет.

      – Не мне говорить, что бывают яды, которые не действуют столь явно.

      – Не мне отвечать, что стоят такие яды дорого, достать их непросто и тратить на деревенских выпивох глупо.

      – Ладно, – кивнул парень, – Но с Реей надо поговорить.

      Мы снова обвели захламленную комнату взглядами, будто травница могла где-то прятаться. Низенькую дверцу в противоположной стене заметили одновременно.

      – Кладовка, – предположил Рион, делая шаг вперед и протягивая руку к кольцу.

      – Стой, – крикнула я, и ладонь парня застыла в двух пальцах от цели.

      Поверхность кольца была припорошена тонким слоем желтоватой пыльцы, досталось и самой двери, и полу перед ней. Я присела, коснулась пальцами налета, поднесла к лицу и принюхалась. Резкая горечь, от которой может закружиться голова.

      – Одолень-трава.

      – Айка, – закатил глаза чаровник.

      – Одолень-трава отпугивает неживых существ.

      – Я не нежить, – раздраженно сказал Рион и потянул за кольцо.

      – Да? А вот за то, что может сидеть в кладовке, я не поручусь.

      Но Риону было наплевать на слова несостоявшейся знахарки, а может, он просто устал от меня, от советов, от болтовни. Он ведь был почти магом. Его учили не бояться, а действовать.

      Створка открылась без единого скрипа, мягко и плавно – кто-то не поленился смазать петли конопляным маслом.

      Никто на нас не прыгнул. Света из окна как раз хватило, чтобы рассмотреть кучу хлама. Тряпки, сломанная деревянная ложка, ножовка без ручки, банный веник, с которого давно облетели все листья, что-то еще… Пахло пылью и мышиным пометом. Похоже, содержимое каморки досталось травнице от предков. От очень далеких предков.

      – Ничего, – подвел итог маг.

      Ничего не мешало мне согласиться. Ничего, кроме тоненькой полоски рассыпанной по полу пыльцы, образовавшей неровный овал вокруг куска старой свернутой ветоши.

      – Я бы не стала…

      Но маг снова не послушал.

      Рион поднял сверток, поднес находку к окну и откинул грязную ткань. У парня вытянулось лицо.

      Что там? Крючья для разведения раны, засушенное сердце кошки или пробка от поноса, которую применяли еще при деде нашего короля? Хотя, увидев нечто подобное, вряд ли маг понял бы, что это.

      Я склонила голову. На промасленной тряпке лежало маленькое зеркало в серой оправе.