Сердце. Лана Мейер

марионетка.

      Я закусила губу, чувствуя, как ноги горят, потому что их, наконец, за долгое время потревожили. Мышцы пылают, а колено в месте перелома будто и не срасталось вовсе.

      Ник бы обнял меня, если бы был рядом. Взял бы на руки, отнес в нашу постель и…

      – Ты в порядке? – вздрогнула, обернувшись на голос Майкла. Дверь позади него хлопнула, и он появился в зале физической нагрузки, словно пришел сюда на праздник – как всегда открыл свои руки и плечи, стремясь продемонстрировать всем татуировки на бицепсах и остальном теле. В школе я бы многое отдала, чтобы увидеть хоть одну из них, а теперь один его вид вызывал во мне страх, отвращение и желание убежать как можно скорее.

      Открытая майка мужчины открывала его ключицы и грудь, и я мельком заметила краешки крыльев, выглядывающие из-под ткани. Очевидно – две птицы. Что никак не вязались с многообразием устрашающих, на первых взгляд, символов на его руках.

      Поддавшись привычке детства, я уставилась на его татуировки, по-прежнему ощущая боль в костях и мышцах.

      – Я отлично. Занимаюсь, – отрезала, уже жалея, что все это затеяла. Нужно было приходить сюда с Лорел. Остаться наедине с Майклом не входило в мои планы.

      – А, ясно, – он усмехнулся, поднимая с пола одну из тяжелых гантелей. Мышцы на его руках стали тверже, как только он сделал пару движений с весом.

      Мне не хотелось пытаться вставать у него на глазах – это будет выглядеть неловко и унизительно…Вот черт, ну, и угораздило же.

      – Тебе помочь? – все с той же ехидной усмешкой предложил он, сгибая и разгибая руку.

      Я во всех его словах видела подвох, поэтому даже и не думала соглашаться.

      – Спасибо, справлюсь сама.

      – То есть, ты просто так сидишь на полу уже пять минут? – он присвистнул, глядя на мои ноги, обтянутые синими легинсами. Я сжала зубы.

      Не смотри на меня так.

      – Да.

      – Хорошо, – его лицо стало равнодушным, и он продолжил делать упражнения, а я осталась на полу, задаваясь только одним вопросом: Почему?

      Через сколько придет Лорел? Я буду сидеть здесь, как идиотка, дожидаясь ее, ибо другого выхода у меня нет.

      Тут Майкл кинул гирю на пол с выражением лица, будто он меня не знает или видит впервые, подходит к поручням и садится на корточки так, чтобы наши глаза были на одном уровне.

      Не говоря ни слова, он кладет ладони на мои ноги – аккуратно, но мне хочется кричать от неожиданности и шока, хоть он и не сделал больно.

      – Что ты делаешь? – у меня веко дергается, когда я наблюдаю за тем, как он начинает сжимать мою ногу, словно что-то прощупывая. – Может, ты не будешь… – «меня лапать?!».

      Я не успела закончить, очень недовольная тем, что происходит. Мой взгляд упал на его руки. Я помнила руки Майкла, помнила все, что они делали…где-то там, глубоко в душе, там, куда не проникает свет.

      Это те воспоминания, которые я запретила себе освещать. Те воспоминания, которые я проплакала, сожгла, и те воспоминания, которые погибли,