Сердце. Лана Мейер

кивнула в ответ. Вид у нее был такой, будто она больше никогда не хочет меня видеть.

      Отлично, я тоже не хочу видеть эту цыпочку.

      – Итак, мистер Миллер. В результате передозировки кокаином вы перенесли инфаркт, ваше сердце не выдержало. Так как в этот же момент в нашей клинике погиб молодой человек, а среди очереди на сердце по группе крови, возрасту и другим показателям подходили только вы, мы сделали вам трансплантацию, – он мягко улыбнулся.

      У меня глаз задергался от напряжения и от сумбура в голове. Новое сердце. Я был мертв.

      – Я был мертв?

      – Клиническая смерть, – он кивнул, что-то записывая в своей тетради. – Я вас поздравляю, мистер Миллер. Судьба подарила вам второй шанс. Используйте его с умом.

      Он издевается. Разве я просил у них делать это?! Разве я просил этого?

      – Вам нужна реабилитация и психологическая помощь, в том числе с этого дня вы начнете принимать лекарства самостоятельно. Если все пойдет по лучшему сценарию, без осложнений – вы приступите к маленькой физической нагрузке. Вам нужно потихоньку вставать на ноги и учиться жить заново. Повторюсь, если все будет без осложнений и новое сердце приживется, вы вскоре заживете почти обычной жизнью. Разумеется, в ней нет места стрессу, дракам, алкоголю и наркотикам…

      То есть я заживу нормальной жизнью? Нормальной для кого? Для пенсионера, судя по тому, что он говорит.

      – Я смогу заниматься боксом?

      – Боюсь, что нет. Вы же понимаете…вы должны быть готовы к тому, что теперь вы должны беречь себя. Это не значит, что вам в будущем будет запрещена физическая нагрузка: быстрая ходьба, ЛФК-физкультура…

      Я не хотел это слушать.

      – Бокс очень тавмоопасный вид деятельности, и поэтому вы должны выбрать себе другое хобби.

      Это моя работа тоже.

      – К тому же это огромный стресс для организма. Об этом говорить еще рано. Мы должны посмотреть, не будет ли осложнений. Я надеюсь, все пройдет гладко…

      Я опять перебил его, потому что меня волновал только один вопрос.

      – Сколько люди живут после этого?

      – Все по-разному. Пятнадцать лет в среднем, но бывает и тридцать. В истории встречались случаи, что даже больше. Поэтому вам нужно себя беречь. Не забывайте, что кому-то пришлось умереть, чтобы вы жили.

      Я прислушался к тому, что происходит внутри меня. К звуку своего сердца. Нет, не своего. Чужого.

      Если до того, как мне все это сообщили, я не замечал изменений, то теперь я все прочувствовал. Тело болело, я ощущал, что где-то на коже остался шрам.

      Который я забью татуировкой, но это позже.

      Меня не спросили: хочу ли я жить, нужно ли мне это сердце? Неужели в клинике не нашлось человека, которому оно гораздо нужнее, чем мне?

      Нет, они выбрали наркомана, человека, который и так рано или поздно сопьется и испоганит, к чертям, весь свой организм, так они еще и решили лишить меня всего, чем я жил?

      С новым сердечком-то я не поразвлекаюсь.

      Они лишили меня работы, удовольствий, жизни…и при этом оставили