Незнакомка. Марин Кэлш

мне натянутой. В одно мгновение ее легкость куда-то исчезла, а радость и наслаждение каждой минутой жизни испарились с такой бешеной скоростью, будто их никогда и не было.

      Но я видел, что это было, был свидетелем того, как она раскрылась передо мной, случайным незнакомцем, которому по доброте душевной вдруг решила зачем-то составить компанию. Показала себя настоящую, а после этого по какой-то неизвестной причине неожиданно пожалела о своем поступке. Закрылась и решила отступить. Я почувствовал себя ребенком, которому сначала преподнесли гору конфет и пирожных, а потом строго-настрого запретили к ней прикасаться. Отобрали и пожурили лишь за одно желание ощутить на языке вкус сладости.

      От ее сдержанного тона и высоты внезапно воздвигнутой между нами стены в комнате стало холоднее. Заиграла следующая песня, но я даже не мог разобрать слова, все мое внимание сосредоточилось на стоявшей напротив меня девушке, которую я едва знал.

      – Прости, если я сделал что-то не так, – шепчу я, нахмурившись.

      – Нет, что ты, нет, – она рассмеялась, но как-то невесело. А глазами словно избегала моего взгляда. – Извини.

      – За что ты извиняешься? – недоумевая, спрашиваю я и внимательно вглядываюсь в мягкие черты ее лица. Удивительно, как быстро способно меняться человеческое настроение.

      Серые глаза девушки потемнели почти до цвета ее волос, а дыхание заметно участилось – и на этот раз не от моей близости. Подняв на меня взгляд, она обхватывает себя руками.

      – За то, что я… – на секунду она замешкалась и начала оглядываться по сторонам с таким видом, будто она загнанный на открытую поляну заяц, а где-то рядом бродит охотник с заряженным ружьем, – то, что я здесь. Прости.

      В следующее мгновение девушка разворачивается и, пока я даже не успеваю сообразить, что же заставило ее испугаться, растворяется в толпе. Я пытаюсь догнать ее и, распахнув дверь дома, выбегаю в темноту улицы, освещаемую огнями украшенных по всей округе гирляндами домов.

      Оглядевшись по обе стороны от огромного дома Тони, я нигде не мог найти ее. Ни девушки, ни звука отъезжающей машины. Ничего. Каким образом она могла так скоро исчезнуть? Где пряталась?

      – Фелисити! – уже в который раз окликаю девушку, но в ответ – лишь тишина. Ее нет ни на заднем дворе, ни на лужайке перед домом. Буквально нигде, где мог бы спрятаться любой другой человек. Ее здесь нет. Она словно испарилась, пропала бесследно, не оставив за собой ни единого следа.

      Я отчаянно мотаю головой, и вдруг до меня как гром среди ясного неба доходит, что она даже не могла успеть схватить куртку. На улице вновь поднялся ветер, а с неба повалил густой снег. А на Фелисити было одето только лишь тонкое шифоновое платье, которое вряд ли хоть как-то могло бы согреть ее.

      Вернувшись в дом, пытаюсь поскорее найти Тони.

      Обежав за считанные секунды гостиную и на всякий случай опросив с десяток других гостей, я влетаю по лестнице на второй этаж и прямиком направляюсь в его комнату. Подойдя, слышу доносящиеся из-за