Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования. Валентин Катасонов

расширил зону оккупации, фактически изолировал от Германии и всего внешнего мира (Голландии, Швейцарии, Италии). Это болезненно отразилось на состоянии германской экономики, которая лишилась 88 % угля, 48 % железа, 40 % чугуна. Курс немецкой марки стремительно падал. Начались аресты немецких чиновников и некоторых предпринимателей на оккупированной территории.

      2 мая 1923 г. правительство Германии в расчете на поддержку Лондона направило ноту Франции, Бельгии, Италии, Великобритании, США и Японии с предложениями по вопросу репараций. В ноте сообщалось, что «пассивное сопротивление» будет продолжаться до тех пор, пока оккупационные силы не покинут Рурский район, что оккупация является грубым нарушением Версальского мирного договора. Также отмечалось, что германское правительство согласно на общую сумму репарационных обязательств в 30 млрд зол. марок. Примечательно, что Германия предлагала все эти обязательства покрыть с помощью кредитов и займов союзников. Встречные ноты союзников, адресованные Германии, содержали критику – от осторожной и умеренной (в нотах Великобритании, Италии и Японии) до жесткой и угрожающей (в нотах Франции и Бельгии). Новая нота Германии увидела свет 7 июня. В ней были следующие предложения: 1) провести конференцию с целью беспристрастной оценки истинной платежеспособности Германии; 2) позволить Германии размещение облигационного займа на 20 млрд марок; 3) согласиться на обеспечение этого займа государственными железными дорогами и другим имуществом Германии. Франция самым решительным образом отвергала очередное предложение Германии.

      Примечательно, что довольно часто Париж в качестве аргумента проведения жесткой линии в отношении Берлина вспоминал события полувековой давности, а именно Франко-прусскую войну 1870–1871 годов и унизительный для Франции Франкфуртский мирный договор 1871 года. Во французской ноте от 30 июля 1923 года отмечалось: «В 1871 году никто на свете не интересовался, считает ли Франция Франкфуртский договор справедливым и осуществимым. Никто не воспрепятствовал тогда Германии занять значительную часть французской территории до полной уплаты возмещения в пять миллиардов, которых потребовала страна-победительница, не подвергавшаяся вторжению, не испытавшая никаких разрушений от войны и, однако, отнявшая у побежденных две провинции»[151].

      В новой французской ноте от 20 августа 1923 года Пуанкаре перечислял систематические нарушения Германией версальских обязательств. «Репарационная комиссия, – гласила нота, – посвятила двадцать три заседания добросовестному выслушиванию тридцати двух экспертов, назначенных Германией. Лишь после этой долгой работы, 27 апреля 1921 года, она определила репарационный долг Германии. К 1 мая 1921 года он исчислялся в размере 132 млрд золотых марок»[152]. Французский президент пытался обличить Германию в лукавстве и стремлении ускоренными по сравнению с Францией темпами восстанавливать свою экономику за счет тех самых денег, которые

151

История дипломатии. Т. 3. С. 255.

152

«Германские репарации и доклад комитета экспертов». Собр. документов. Гиз, 1925. С. 17.