Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования. Валентин Катасонов

банк, который должен был немедленно приступить к регистрации всех облигаций государственных займов, а также других процентных бумаг, как подлежавших, так и не подлежавших аннулированию.

      Общая сумма обязательств царского и Временного правительств на момент издания декрета составляла 60 млрд зол. рублей, причем 44 млрд руб. приходилось на внутренний долг, а 16 млрд руб. – на внешний. Учитывая, что держатели внутреннего долга получили возмещения очень незначительные, потери российских заимодавцев, возникшие в результате декрета ВЦИК от 21 января 1918 года, были в 3 раза больше, чем потери зарубежных кредиторов и заимодавцев. Конечно, это был серьезный удар для российских граждан. Независимо от того, к каким сословиям и классам они принадлежали. В России после Октябрьской революции было множество социальных волнений, протестов, бунтов. Некоторые из них потом переросли в Гражданскую войну. Но, что примечательно, почти никогда эти волнения, протесты и бунты не проходили под лозунгами «Верните нам наши долги!» Преобладали другие лозунги и требования.

      Вскоре после этого большинство европейских государств заявили протесты. Представители союзных и нейтральных стран объявили декрет от 21 января 1918 года (а также последовавшие за ним декреты о национализации иностранных предприятий) «как бы несуществующими». Они заявили, что оставляют за собой право «настоятельно потребовать удовлетворения и возмещения всего ущерба и всех убытков»[28]. Особенно сильно пострадал от Декрета самый крупный из иностранных кредиторов царского правительства – Франция, в которой на 1914 год насчитывалось до 1,6 млн держателей царских займов на сумму до 12 млрд франков золотом.

      В большинстве наших учебников и даже монографий по истории того периода времени говорится о том, что большевики отвергали все протесты из-за границы по поводу декрета от 21 января и ни на какие компромиссы с Западом не шли. Это не совсем так. Надо иметь в виду, что советская власть в период Гражданской войны и иностранной интервенции часто висела буквально на волоске. Большевики прекрасно понимали, что даже за так называемой Гражданской войной стоит Запад, который поощряет внутренние раздоры и помогает их врагам («белое движение»). В такие критические моменты большевики пытались выйти на руководителей союзных стран и договариваться с ними о прекращении вмешательства во внутренние дела нового государства. Козырной их картой в этом случае был отказ от аннулирования внешних долгов или, по крайней мере, согласие на переговоры по данному вопросу. Как отмечается в авторитетном источнике «История дипломатии», «Советское правительство… согласилось даже признать, на определенных условиях, иностранные долги, лишь бы прекратить интервенцию»[29].

      Прецедентом признания внешних долгов большевиками стал Брестский мирный договор с Германией (3 марта 1918 г.). Брестский мир предусматривал также признание Россией долгов перед другими центральными державами и обязывал ее начать немедленно соответствующие

28

Которниченко В. Н. К вопросу о национализации отечественной нефтяной промышленности в 1918 г. // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л. И. Бородкина. Вып. 10. – М., 2005. С. 87.

29

История дипломатии. Т. 3. С. 55.