Сказки Румынии. Сборник

остался. «Будь что будет», – сказал себе.

      Полночь наступила, зашумело в небесах, затрещало – змей прилетел.

      А Стан как выскочит из кустов, как закричит:

      – Тебя-то мне и надобно, ящер поганый!

      Опешил змей – не ожидал он такого. Попятился даже, сам себе на хвост наступил, но совладал с собой, зарокотал грозным голосом:

      – Кто ты есть, откуда взялся?

      – Я – Стан Сокруши-Скала! По ночам камнями питаюсь, днём – цветами из горных долин. А будешь ещё в отаре озоровать – я на спине твоей чешуйчатой крест вырежу!

      Застыл змей от ужаса – понял, что с ровней судьба его свела.

      – По-погоди грозиться, да-давай сперва силой по-померяемся, – лепечет змей, а сам даже огнём пыхать забывает.

      – Это мне-то с тобой силой меряться, ящер? Да я только дуну – ты и лапами кверху завалишься!

      Наклонился Стан, нашарил на земле пастушью котомку, в которой сыр овечий лежал – целая непочатая голова, – и кричит:

      – Ступай к реке, сыщи камень величиной вот с этот мельничный жёрнов – поглядим, кто из нас сильнее!

      Змей к реке метнулся, отыскал, что было велено, приволок на бугорок.

      – А теперь, ящер, попробуй-ка выжми из этого камня пахты сколько сможешь.

      Стиснул змей в кулаке свой камень, поднатужился – камень и рассыпался в пыль, будто булка засохшая. Понятно, никакой пахты змей не добыл и рассердился ужасно.

      – Глупый человек! Где это слыхано, чтобы из камней пахта лилась!

      – Это смотря как взяться, – отвечает Стан.

      Стиснул он в кулаке сыр – потекла из него пахта, землю намочила.

      «Вот так силища! – думает змей. – Полечу-ка я лучше домой, пока цел».

      А Стан разохотился со змеем тягаться, да и смекнул, что змей – трус преизрядный. Заступил ему Стан дорогу:

      – Куда же ты, ящер? А кто отвечать будет за барашков, да за овечек, да за ягняток, которых ты из стада похитил? Нет, не отпущу я тебя – накажу за разбой!

      Бедняга змей шелохнуться не смеет: а ну как Стан Сокруши-Скала дуновением его повалит, среди цветов на горном пастбище косточки схоронит?

      Со страху, говорят, голова куда как быстро соображает! Вот и змей сообразил.

      – Слушай, – говорит он Стану, – ты молодец хоть куда, а моей матушке как раз умелый да сильный слуга надобен. Полетели со мной! Здешние три дня всё равно что год в земном мире; ежели возьмёт тебя матушка на службу, так за каждый день семь мешков монет тебе отвалит! Соглашайся – дело выгодное!

      Голова у Стана закружилась, как счёл он, сколько же это всего мешков получится. Согласился Стан служить старой змеихе, и пустились они со змеем в путь.

      Долго шли местностью дикой, пустынной. Вдруг засверкали издали два огня, яркие-преяркие. Не понял Стан, что это такое, лишь на пороге змеева жилища сообразил: то глядела на дорогу, сына поджидаючи, сама змеиха-матушка. Уж она и очаг затеплила, и котёл приготовила, чтобы молоко овечье кипятить. Старая-престарая была змеиха, точно земля, точно само время; рассчитывала она,