Волшебная гондола. Ева Фёллер

растения, и ходили к торговцам, чтобы заполучить экзотические пряности или редкие минералы. Иногда для изготовления лекарств и косметики использовались свежие растения, а иногда их предварительно высушивали, а затем перемалывали, варили, толкли или перегоняли. Жир растапливали и очищали, душистые эссенции разбавляли и смешивали, пряности и минералы отмеряли в мельчайших дозах.

      Кларисса охотно демонстрировала разные изделия и объясняла все тонкости.

      – Мне внезапно показалось, что ты занимаешься всем этим с удовольствием, – сказала я.

      – Это правда. А почему нет?

      – Потому что ты из благородного дома. Вряд ли пахать весь день и позволять собой командовать – обычное дело для тебя.

      Ее щеки едва заметно покраснели.

      – Честный труд еще никому не навредил.

      – В отличие от французской революции, – заметила я и немного помедлила. Внезапно я совершенно точно поняла, что в ее лице казалось мне странным. И решила не тянуть кота за хвост. – Мне тут пришло в голову кое-что любопытное. Как ты могла сидеть на повозке в Париже, а затем в одно мгновение объявиться здесь, в Венеции?

      Муки совести отчетливо отразились на ее лице. Я выстрелила наугад и попала.

      – Ты явно была не в Париже, когда это произошло, – сказала я напрямую. – Ты была здесь, в Венеции, как и я.

      Она не пыталась возражать.

      – На самом деле ты вовсе не из Франции? – спросила я.

      – Определенно из Франции, – с оскорбленным видом сказала она. – И я правда дворянка!

      – Ты и правда видела, как казнили короля и Марию-Антуанетту?

      Она старательно избегала моего взгляда.

      – К тому моменту я уже сбежала из Парижа, – добавила она. – Якобинцы казнили множество людей, а для обвинения хватало, чтобы человек был из дворян и жил в красивом доме.

      – На фонарях, – пробормотала я. Небольшая бессмысленная деталь с уроков истории, о которой я вдруг вспомнила.

      – Совершенно верно, так они и делали. Или стали бы делать, когда до этого дойдет. Еще до кровопролития я сбежала с друзьями в Венецию. У одного из них были здесь родственники, нам оказали дружеский прием, хотя французов в мое время в Венеции не очень любили. Мы взяли с собой достаточно денег, чтобы вести красивую жизнь. Здесь мы были уверены, что революция – далеко. Мы праздновали, устраивая маскарадные балы ночи напролет! Ах, венецианский карнавал в мое время, это был бесконечный праздник!

      Я попыталась сообщить ей, что вскоре праздники начали бы радовать ее куда меньше, потому что в Венецию вторгся Наполеон и Франция прибрала ее к рукам. Так было написано в путеводителе. Точная дата мне не запомнилась, цифры просто не задерживались у меня в голове, будь то математика или история. Но это было в тысяча семьсот девяносто каком-то году. И еще Наполеон запретил карнавалы. Но барьер не дал мне об этом заговорить.

      – Я честно тебе во всем признаюсь, – тихо сказала Кларисса, пристыженно склонив голову. – Когда это случилось, я праздновала