Утро любви. Виктор Николаевич Рубцов

на стуле, стала чуть-ли не в упор рассматривать Лизу с ног до головы. И что он в ней только нашел? Ни ума, ни фантазии, одна задница!

      – А во-вторых, продолжала Лиза, – Наташа была еще слишком мала для настоящей любви. В ней жила почти детская влюбленность… Ребенок – одним словом…

      Во всех вас живет почти детская влюбленность, а потом почему-то дети появляются. – Съехидничала про себя и саркастически улыбнулась собственной мысли Ксения Петровна. Но ничего подобного не сказала вслух, а спросила, как запрограммированный робот:

      – Значит, ты считаешь, что князь Андрей не мог в ту пору полюбить Наташу Ростову, потому, что она была девочкой-подростком?

      – Нет, не поэтому. Я же сказала, что он еще не опомнился после смерти своей супруги. Хотя у них перед ее кончиной были сложные отношения, князь Андрей, как я думаю, в душе все-таки любил ее.

      – А ты уверена, что мужчина может любить только одну женщину?

      – Да, а как же еще?

      Господи, да она еще совсем наивное дитя, чего это я придираюсь к ней, какая тут соперница! – укорила себя в душе Ксения Петровна и напомнила общеизвестный факт:

      – А вот, говорят, великий русский поэт Тютчев мог любить сразу двух и даже трех женщин.

      – А турецкий султан – целый гарем! – пошутил шустрый и смелый до нахальства Вовка Клишин.

      После его слов весь класс грохнул от дружного смеха.

      – Клишин! – прикрикнула на него Ксения Петровна. – Не умничай, сейчас к доске пойдешь.

      – А что, и пойду, раз вызываете! – с вызовом ответил Вовка.

      Он догадывался, куда клонит со своими вопросами к Мордвиновой учительница, и хотел вступиться или даже пострадать за свою одноклассницу, а еще больше – за справедливость. Ну, чего, спрашивается, она к Лизе придирается и пытается унизить ее?

      – Хорошо, давай иди, только постой пока у доски, дай Мордвиновой своими знаниями блеснуть!

      Клишин, подняв глаза к потолку, манерно прошел под обстрелом озорных глаз одноклассников к доске. А Ксения Петровна снова повернулась к Лизе и разрешила:

      – Можешь продолжать.

      – А что еще продолжать? – недоумевала Лиза.

      – Ну, поразмышляй, поразмышляй, пофилософствуй немного о том времени, об отношениях молодой девушки или даже девочки-подростка и зрелого мужчины, за которого ее сосватали. Нечего сказать? Не работают извилины? Что общего у них могло быть?

      – Я уже все сказала, больше мне нечего добавить. В учебнике об этом ничего нет.

      – Нет. – Покачала головой Ксения Петровна. – А сама ты не способна поразмышлять, или у тебя только женихи сейчас на уме?

      Это уже было через край. Лиза обиделась и насупилась.

      Понимая, что следующие ее слова могут взорвать эту тихоню, Ксения Петровна не стала пережимать. Скудных знаний девушки и ее неспособности свободно и самостоятельно мыслить, продемонстрированных перед всем классом Лизой, для учительницы было достаточно. Она была довольна, и с удовлетворением поставила Мордвиновой законную "тройку". Потом