Праздничный коридор. Книга 3. Валентина Михайловна Ильянкова

возвратиться в свое поселение, к родителям. Но тебя ведь там не примут. Я права? Конечно, права. Тебе придется рассказать всю правду о своей безнравственности, а это смерти подобно. Правда, Мерьем? Выбирай, скорее – домой к родителям, или здесь, но тихо, как мышь под метлой, когда хозяева в доме.

      – Как мышь! Клянусь, все сделаю, как ты велишь. Буду жить тихо, и к Оксанке больше не подойду.

      – И это правильно. Огород сама будешь обихаживать, на рынке торговать, еду готовить, стирать, убирать – все сама! Поняла? Ты меня поняла?

      – Да, все поняла.

      – Тогда иди домой и к возвращению Оксаны и Вани, чтобы дома было чисто, а на столе стоял ужин. Пошла отсюда, и больше на мои глаза постарайся не попадать.

      Оказывается, для моей мамы верховным судьей был Имам и родители. Она быстро сообразила, что ее вольная жизнь скоро может прекратиться. Теперь ее свобода и независимость от жестких обычаев своих сородичей напрямую зависела от моей тети Наташи. И от нас с папой. Злая от рождения, несдержанная на язык и не признающая запреты на свои желания моя мама сникла, ее голос стал тише, а из речи исчезла нецензурная брань. Раньше ее лексикон из бранных слов был знаком всем соседям. Ее злого языка боялись – может ославить на весь поселок. Сейчас соседи слышали от нее единственное слово – здравствуйте.

      После этого инцидента прошло два года, мы продолжали жить все вместе, в одном доме и нашу семью соседи считали образцовой.

      Мама совершенно изменилась – чистота и порядок в доме, не самая вкусная, но вполне сносная еда на столе, никаких скандалов и упреков в адрес отца.

      Но это семейное благополучие было внешней бутафорией. Фактически в нашем доме жили две, ничем не связанные семьи. Я со своим папой и мама с Сервером-Сережей.

      Я бегала с девчонками на пляж, купалась в море и ходила в кино. У меня появилась нормальная, вполне приличная по советским меркам ширпотребовская одежда. Я стала обычным любимым ребенком – у меня был папа и тетя Наташа. Все было, как у всех обычных школьниц.

      Но в один из осенних дней я вернулась из школы и увидела возле своего дома скорую помощь. Я бежала бегом к дому, а мне навстречу выносили носилки с моим отцом. Рядом с носилками суетилась тетя Наташа, которая прежде никогда не заходила в наш дом. Папу до больницы не довезли – обширный инфаркт сделал свое дело. Папа умер.

      Только после смерти своей матери я узнала истинную причину его смерти. Мне рассказала тетя Наташа все, что он успел ей сказать перед своей смертью.

      В день своей смерти папа ушел пораньше с работы, чтобы принять жаропонижающее и отлежаться – он почувствовал недомогание, скорее всего, подхватил в школе грипп. Аптечки на привычном месте не было, и он прошел в комнату Мерьем. То, что он увидел, тяжелой кувалдой ударило по голове. На кровати Мерьем обучала премудростям любви сыночка Сервера. Ему тогда было десять лет. Отец успел позвонить тете Наташе, уже она вызвала скорую помощь.

      Я недавно похоронила маму и о покойниках