Пьесы и тексты. Том 1. Михаил Угаров

благостная! А ты гостей ждешь. К тебе гостья едет.

      МАТЬ (серьезно). Приедет твоя сестра…

      ДОЧЬ. Ну как же, сестренка! А что ей нужно в нашей дыре, в нашем захолустье? Может быть, она проездом в другие страны? В Японию или в Бирму в какую-нибудь? (Небольшая пауза.) Нечего ей здесь делать. Папина «Волга» давно у нее в гараже, цацки бабуленькины все захапала… У меня в тот приезд книжки выпросила, хотя зачем они ей, трудно сказать.

      МАТЬ. Книжки ты ей сама отдала, для детей… И потом, зачем нам машина, кто бы ее водил?

      ДОЧЬ. Я! Я бы могла научиться.

      МАТЬ. Да уж… А у них и Валерик водит, и сама Алла умеет, этого у нее не отнимешь. А серьги – ты сама только что сказала, мы никуда не ходим. А она! Ей нужнее, что ни говори.

      ДОЧЬ. Вот ты меня все упрекаешь, а у тебя у первой нету самолюбия. Это я в тебя! Отец если когда поступался этим, так по-умному. А в семейной жизни ой-ой как берег свое достоинство. А ты…

      МАТЬ. Ты язык-то придержи.

      ДОЧЬ. На самом деле тебе в ней все нравится: и всеядность ее, и наглость. Ты хотела бы, чтобы и я такая же была. Такая же, как она. Вот чего ты хочешь.

      МАТЬ. Я радуюсь, что у Аллы все в порядке. Все мы только и хотим, чтобы у наших детей все было нормально.

      ДОЧЬ. А как она к тебе относится, это, значит, неважно!

      МАТЬ (помолчав). Правду сказать, я от моих дочерей не много уважения вижу, уж не говорю – заботы.

      ДОЧЬ (уязвленно). Вот как? (Небольшая пауза.) Вот как ты думаешь, я и не знала. Ты знак равенства можешь поставить – как она к тебе относится и как я к тебе отношусь. Да?

      МАТЬ (слабо, почти с мольбой). Я об одном тебя прошу – она приедет, веди себя нормально, без демонстраций. Вы же сестры, меня не будет – вы вдвоем останетесь, больше никого родных…

      ДОЧЬ. Да пожалуйста, пусть едет, меня это не касается. Я лично с ней больше слова не скажу. Пять лет не говорила и не скажу. После ее поведения с наследством она для меня – пустое место.

Пауза.

      У тебя гости – ты и принимай. Я из своей комнаты не выйду.

Пауза.

      Уверена – среди ее московских друзей нет ни одного порядочного человека. То, что ее по телевизору показывали, это еще не все. Один ее вещизм может оттолкнуть кого угодно. О ее беспринципности я не говорю. Надо еще посмотреть, какой это ценой – ее диссертация, ее заграничные поездки.

      МАТЬ. Будь она бедненькая-несчастненькая… Ты ж только с такими можешь общаться! Их ты жалеешь, им все прощаешь…

      ДОЧЬ. Я ни с кем не общаюсь.

      МАТЬ. Поэтому и не общаешься.

      ДОЧЬ (возмущенно). Ты хочешь сказать – я ей завидую?

      МАТЬ. Тебе виднее.

      ДОЧЬ (кричит). Я в жизни никому не позавидовала! Чего мне завидовать!

      МАТЬ. Я говорю, тебе виднее.

Пауза.

      Давай о чем-нибудь другом поговорим.

Пауза.

      ДОЧЬ. Я не говорила тебе – Таньку на мое место взяли. В аспирантуру. Ну, помнишь, мне обещали когда-то, дальше разговоров дело не пошло.

      МАТЬ. Ты сама не захотела. В деревне работала.

      ДОЧЬ. Таньке всегда достается мое место… где бы мне, по всему, полагалось бы. Мне полагается, а ей достается, мистика какая-то.

Пауза.

      Впрочем,