По «банановым республикам» без охраны (роман-путеводитель). Игорь Голубятников (Паломарес)

стоит прямо до зашторенного облаками неба. Мне туда, в этот ад, похоже. От денег шофер отказывается, и, как я потом отмечаю, это будет единственный раз за все время моего пребывания в Белизе, когда человек не то, что не попросил чаевых, но даже не стал брать вполне заслуженное вознаграждение. Бывают, оказывается, вот и такие, русские душой, ладино.

      Однако солнце уже намыливается нырнуть на западе за горы Майя, а мне еще надо добраться до забронированного на двое суток номера в отеле «Singing Sands Inn» (Поющие Пески). По моим прикидкам, до вожделенного пристанища отсюда, с перекрестка, еще километров двадцать. И ни идеи, как я их преодолею по этой жаре и в этой пыли без противогаза. Что же, лимит удачи на сегодня исчерпан? Но нет, нет, боги явно благоволят мне! С Хайвэя на дорогу поворачивает такси, и тормозит прямо передо мной, добавив свои пять копеек к красноватому дорожному самуму. Пыль неторопливо оседает на мне и на капоте авто, а когда она немного рассеивается и машина обретает, наконец, более-менее четкие очертания, сидящий за рулем черный парень, обнажив в широчайшей улыбке белейшие зубы, что-то спрашивает с меня по-английски. Его специфический английский я ни фига не понимаю, но называю отель в Пласенсии, и парень бросает мне что-то похожее на «гет ин». Ага, это уже ближе к теме.

      – А почем?

      – Туэни даллас!

      – Уай из соу мач?

      – Бикоз!

      Видя мою нерешительность, бомбила с радостной улыбкой сообщает, что через полчаса рабочий день закончится и вообще никто здесь не поедет, так что, мол, не стоит особо выпендриваться. Особенно богатеньким голубоглазикам. Я, скрепя сердце, соглашаюсь на запрошенные 20$ (где-то по доллару за километр ведь получается!) и сажусь в его колесницу, чтобы до наступления полной темноты все-таки суметь попасть в гостиницу. С последним отблеском закатившегося за Горы Майя солнечного диска поворачиваем направо и подъезжаем к косе, уходящей вдоль моря в бесконечность. Коса не широкая, с редкими вкраплениями в зелень то ли вилл, то ли гостиниц с пляжными бунгало из сухих пальмовых ветвей, и все с собственным пирсом. Шофер говорит, что там, дальше, даже аэропорт есть, и мы потом проедем мимо него. Чисто флоридский Ки-Уэст! И дорога, по которой мы рассекаем, соответственно, называется Placencia Sidewalk. А сама коса – Майя Бич. Если добавить к этому нескольких проглянувших через густейшую прибрежную зелень белокожих туристов по левую сторону дороги, то иллюзия пребывания в Штатах становится полной.

      На мой вопрос о том, где он живет, шофер указывает большим пальцем правой руки куда-то назад, на въезд, где остались деревянные обшарпанные дома на сваях. С правой стороны улицы блестит внутренняя лагуна со множеством галдящих птиц, собравшихся вместе после трудовых будней. Наверно, места на ночлег распределяют. А, может, хвастаются друг перед дружкой своими дневными приключениями за стаканчиком рома.

      Шофер тем временем рассказывает, что его народ облюбовал себе это побережье с тех пор, как их насильно депортировали с острова Сан-Висенте в Гондурас.