Запретная женщина. Мила Дрим

рассуждать логически. Женщина точно знала – комната Мариуса находилась в противоположном крыле дома – южном.

      Она шла по коридору, понимая, что идет здесь впервые за все шесть лет. К счастью, интуиция не подвела Дивину, она распахнула дверь – и глазам предстала хозяйская спальная. Роскошная, из темно-красного шелка, который был, казалось, повсюду – покрывало и подушки на кровати, шторы, балдахин и даже обивка кресел так же были сделаны из него. Высокие столбы по двум сторонам кровати были позолочены и украшены кровавыми рубинами.

      Хунгур опустил Мариуса на кровать. Дивина замерла у самого порога, боясь шевельнуться и размышляя, когда ей лучше удалиться к себе в комнату – сейчас или чуть позже. Она подвинулась в сторону, избегая смотреть на темноволосого мужчину, когда тот приблизился к двери, намереваясь уйти. Он пугал ее. От него исходила странная энергия. Энергия власти, силы и опасности.

      – Спасибо, – глухо произнесла молодая женщина, когда Хунгур взялся за дверную ручку. Голос ее дрожал, и воин заметил это, но ничего не сказал. Мужчина кивнул головой и, наконец, вышел из спальни, плотно прикрывая за собой дверь.

      Дивина облегченно выдохнула и шагнула вперед, намереваясь подождать некоторое время тут, а затем вернуться в свою комнату. Она бросила через плечо обеспокоенный взгляд на мужа, опасаясь его реакции на ее присутствие в хозяйской спальне, но мужчина продолжал храпеть. Молодая женщина сделала пару шагов к окну, и тут ее внимание привлекла маленькая статуэтка, стоявшая рядом с огромным, во всю стену, зеркалом.

      Сделанная из чистого золота, статуэтка изображала очень красивую, молодую женщину. Волосы ее струились до самых бедер, изгибы тела были плавными и женственными, ноги – длинными и стройными, ну а лицо было настоящим произведением искусства. Она была прекрасна. Дивина залюбовалась ей, прежде чем осознать, на кого похожа эта статуэтка. Лунный свет, прокравшись сквозь окна, помог молодой женщине увидеть правду. Эта статуэтка была ее уменьшенной копией…

      Дивина ощутила смятение и горечь, разливающуюся по горлу. Она отпрянула от статуэтки, словно от чего-то заразного и грязного. Что это могло значить? Мариус ни разу за все эти шесть лет не позвал ее в свою спальню, однако хранил ее изображение, сделанное из золота… хранил и, судя по всему, берег.

      Молодая женщина спешно покинула комнату, сдерживая внутри себя слезы. Еще не время плакать. Сперва, нужно оказаться в безопасном месте, и лишь затем позволить себе побыть немного настоящей – со слезами, с хлюпающим, покрасневшим носом, с трясущимися руками и растрепанными волосами. Это было ее настоящей и единственной роскошью – возможность побыть собой, выплеснуть из себя боль и отчаяние. Перестать хоть на короткое время быть идеальной куклой. Перестать бояться, что ее осудят, окинут разочарованным взглядом, с укором заявляя, насколько она неидеальна.

      Дивина почти дошла до своей спальни, когда ее внимание привлекла тень,