Золотой Ипподром. Кассия Сенина

девушка. – В Универе говорят, что хурриты получили кучу денег от нефтяных шейхов.

      – Глупости! – отрезал Константин. – Зачем шейхам с нами ссориться? У повстанцев только одна «коровка», и пасется она известно где.

      – В Москве?

      – Конечно! Там что угодно придумают, хоть философский камень, лишь бы у этих бездельников были деньги и оружие.

      – И зачем им только всё это? Они ведь сами бедно живут. – Катерина пожала плечами.

      – Из вредности. Да еще для того, чтобы где-нибудь в мире развевался их красный флаг.

      – Но с этим что-то можно сделать? – недоуменно спросила принцесса.

      – Мы делаем. Но граница длинная, горы… Ты ведь была там. А персы хитры и неискренни, как всегда. Рассчитывают урвать с севера какие-нибудь блага. Представь себе, недавно мы нашли пятикилометровый туннель. В скалах!

      – Ого! – изумились женщины.

      – Вот и ого! Приходится признать, что проще справиться с теми, кто оружие берет, а не с теми, кто дает. Хотя и здесь всё нелегко… Не химией же их травить!

      – Ой, пап, кстати о химии, – встрепенулась Катерина. – Я вчера читала в «Католической Италии», что этот вирус два-икс-четыре-sdf создан искусственно. То ли у англичан, то ли у нас в военной лаборатории, чтобы всех травить! И особенно – добрых латинян. Представляешь?

      – Представляю.

      – А… это полностью исключено? – осторожно спросила девушка.

      – Не полностью. – Император рассмеялся. – Но я бы, наверное, знал. Единственное, что исключено полностью – это чтобы никто из западных святош не додумался обвинить нас.

      – Почему же? – заинтересовалась вдруг Евдокия.

      До сих пор она молча и не без удивления прислушивалась к разговору, думая, что не успевает замечать, как дочь становится всё взрослее и взрослее… Искоса поглядывая на Кесария, который сидел молча, хотя явно был недоволен отсутствием внимания к своей персоне, императрица думала, что и он, наверное, тоже скоро начнет интересоваться этой скучной политикой…

      – Да потому, что они неудачники, – ответил Константин. – Папа считает себя вселенским архиереем, но от вселенскости у него осталось очень мало. Вот и приходится искать виноватых, куда же деться?

      – А можно как-то запретить печатать такие вещи? – спросила принцесса.

      – Бессмысленно. Это же предмет веры, как его запретишь? Да еще в другой стране. Если у людей что-то не заладилось с их религией, всегда так получается. Вот поговори с Луиджи, может, он тебе подробно расскажет, как там и что. Кстати, с чего это ты вдруг стала читать обскурантистскую периодику?

      – Так, просто на глаза попалась, – медленно ответила Катерина, задумчиво копаясь золотой ложечкой в кофейной гуще.

* * *

      Киннам смотрел на арену ипподрома, где шел первый заезд, и посторонний наблюдатель, конечно, приписал бы азарту болельщика воодушевление, читавшееся на лице великого ритора – поразительно красивом лице с античными чертами, которое смелый размах летящих