Золотой Ипподром. Кассия Сенина

свиты – но все же совсем другой. В Константине была заметна вековая властная вышколенность. Он походил на бессонного капитана корабля, который плывет по морю уже сто лет и не остановится еще столько же, какие бы штормы не бились вокруг.

      Когда девочке исполнилось двенадцать лет, Константин подарил ей удивительно красивую модель Каабы, привезенную из самой Мекки. Черный куб стоял на чудесной перламутровой подставке, золотые арабески на стенках были украшены бриллиантами. Внизу располагались специальные кнопки, позволявшие ввести время, дату и координаты места. После этого Кааба поворачивалась точно в направлении Мекки и могла пять раз в день голосом далекого муэдзина возвещать час молитвы.

      Омер оглядел подарок с большим интересом, уважительно поцокал языком.

      – Ну вот, дочка, – сказал он, – теперь всегда будешь слушать азаны! А то, чтобы нашего муэдзина расслышать, надо целый день стоять под минаретом.

      Мириам сначала обрадовалась подарку, а потом ей вдруг стало досадно: «Почему дядя Константин может подарить мне такую вещь, а папа – нет? Неужели очень дорого?»

      Впрочем, Кааба в самом деле была куплена в лучшей лавке, у лучшего ювелира.

      «А может быть, папа считает, что молиться пять раз каждый день – не так уж и важно? Зачем же августейший считает иначе? Получается, решил за меня? Почему? По какому праву?!»

      Досадуя на все на свете, Мириам отключила муэдзина, и подарок стал просто дорогими часами с будильником.

      В тот день она впервые зашла в православный храм. Народу было немало, на девочку слегка покосились, пропустили вперед. Священники в сверкающих белых облачениях что-то возглашали на не совсем понятном языке. Слова – как будто греческие, в основном знакомые – не всегда складывались в осмысленные фразы. И вдруг слух поразило знакомое: император Константин. Мириам стояла, как громом пораженная. Оказывается, за «дядю Константина» положено вот так вот молиться по всей Империи? Это было новостью – и, пожалуй, неприятной новостью. Получалось, что отцовский друг не только правит страной, не только может решать, когда ей следует молиться, но и в церкви поставлен на вторую ступень после Бога? Девочке стало неуютно от этой мысли, и следующий визит императора она решила проигнорировать. Просто убежать в сад и не показываться, пока этот «повелитель вселенной» не уйдет. Вернее, не уплывет на своем катере.

      Вышло же все по-другому. Несколько дней весь квартал шептался о каких-то ужасах. Там и сям на углах слышались слова «убийцы», «тела», «экстренный синклит», но в присутствии детей взрослые быстро замолкали. Мириам никогда особо не интересовалась новостями, но тут решила залезть в интернет – и каково же было ее удивление, когда сеть оказалась отключена. К телевизору отец тоже строго-настрого запретил ей подходить в ближайшую неделю. Он выглядел особенно беспокойным в эти дни, все время ворчал себе под нос.

      Девочка