Избранные. Фантастика в стиле Punk!. Алексей Жарков

через двадцать яблони будут цвести, – сказал Егор.

      Его услышал Куров и, задымив сигаретой, подмигнул ему и показал большой палец.

      * * *

      Летели снежинки, но весна чувствовалась во всём. Солнце не опускалось по двадцать часов в сутки, надраивая светом полярный день.

      – Получилось, – сказал Куров.

      Сказал просто, будто поздоровался.

      Внешне Плотина за год почти не изменилась. Но заткнули финальную брешь, запустили атомные насосы. Врубали скромно и буднично.

      Егор стоял рядом. Юношеская мечтательность из его глаз улетучилась ещё зимой, когда руки примерзали к арматуре и через брезентовые варежки, а энергии тепловой станции хватало только на стройку, в общежитии приткнули буржуйки и топили их плавником. Ушла мечтательность, но никуда не делась мечта.

      Ветер бился в Егорову крепкую спину, но он погодных трепыханий не замечал. Стоял прочно, заматеревший, с щетиной и прокопчённым лицом, с навсегда появившейся складкой между бровями.

      Насосы перекачивали холодные Ледниковые воды в бассейн Тихого. Мировой климат-контроль был запущен.

      * * *

      В этот день Влад любил перебирать свой ящик. Он называл этот сундучок «дедовским».

      За окном палило солнце, слепил свежий снег, а Влад, задёрнув плотные шторы, сидел в полутьме тесной комнатушки с кружкой кофе – на гору он сегодня и не собирался.

      Но не отпил он ещё и половины, как запищала сигналка – вызывала дирекция.

      – Что б вам, – буркнул Влад. Потянулся, нажал кнопку.

      На экране высветился чернявый и горбоносый Вахтанг Чхеидзе. Смущённо улыбаясь, он сказал:

      – С днём рождения, Владислав Игоревич!

      – Угу, – кивнул Влад и отпил кофе, – спасибо. И? Сдаётся, мне это не всё.

      Вахтанг зарыскал глазами, коричневое его лицо, со светлым следом от горнолыжной маски потемнело ещё больше.

      – Тут Синицыны приехали…

      Влад поднял лицо к потолку.

      – Охохонюшки… А чего? Не зима ж вроде.

      – Ну да, они на море приехали вроде, а тут… – бормотал Ваха

      – Понятно.

      – Я им сказал, что у вас выходной, что день рождения… Но вы же знаете, там Анатолий этот… Вот я и к вам…

      – Да ладно, Ваха, чего там, – прервал его Влад. – Скажи, скоро буду.

      – Спасибо, Владислав Игоревич! Спасибо! – обрадовался Ваха и отключился.

      – И нет нам покоя… – начал напевать Влад, натягивая горнолыжный комбез.

      * * *

      – Как водичка? – спросил Ваха.

      Синицыных на курорте знала каждая собака. Анатолий с Лидией Петровной приезжали в Гагру два раза в год, а то и три.

      К своим тридцати пяти (учились вместе, поженились ещё студентами) они защитили, каждый, по кандидатской, а Анатолий даже докторскую; имели репутацию и «приход» в виде верных студентов, аспирантов и слушателей. Современная наука «Философия