Сегодня ты моя. Сандра Бушар

из головы, а внутри проснулся ребенок, который до трепета в душе всегда хотел оправиться в самый прекрасный своей историей город – Ниццу. Еще с десяти лет я мечтала подняться на Замковую гору и написать пару пейзажей, но родители были против… Прошлым летом я рассказала Стелле о своей мечте, и теперь она осуществила ее по щелчку пальцев. Так, словно это пустяк и мелочь жизни. – Ба, это очень дорого… Я коплю на это деньги и, возможно, лет через десять…

      – Не обсуждается! – грубо прикрикнула она, поражая меня своим стержнем, непоколебимостью и решимостью. – Завтра на рассвете ты вылетаешь на моем личном вертолете. Через семь дней, прямо к торжеству, вы прибудете обратно. Ночевка у друидов, оплаченный гид и сотни мест для идеального пейзажа – вот что тебя ждет.

      – Стелла ван Фольг, я не могу принять от тебя подарок дороже тысячи долларов. Мы, кажется, еще два года назад, когда я съехала от родителей, установили правило: не дарить подарок другому дороже, чем его возможности, чтобы можно было честно отблагодарить, – прошептала я и, не в силах устоять на ногах, упала на кровать. Еще раз взвесив все «за» и «против», подавила в себе ребенка с лозунгом «хочу!» и уверенно заявила: – Нет. Принять я не могу. Один перелет стоит баснословных денег, а твой дом хоть и близок к морю, но далек от цивилизации.

      – Мне будет девяносто, милая, – грустно прошептала бабушка, и когда я с удивлением подняла на нее взгляд, то увидела, как слезы стекают по ее щекам. – Девяносто! На моем счету куча денег. Все вокруг только и говорят: «Эй, Стелла! А на кого ты переписала дом? Автопарк? Завод? "Ягуара"? Ты ведь понимаешь, нет ничего и никого вечного!». Каждый раз, слыша нечто подобное, я вспоминаю тебя, которая мечтает… просто увидеть, а не купить. И знаешь, где-то месяц назад я вдруг осознала, что не хочу ничего сильнее, чем осуществления твоей мечты. Если ты не сделаешь это для меня… Что же. Ладно. Пожалуй, я переживу. Но годы не будут длиться вечно, Розочка… Подари мне неделю осознания, что я хоть что-то правильно сделала в этой жизни, кого-то воспитала достойно! Прошу… Дедушка бы сказал тебе спасибо.

      – Стелла ван Фольг, – мое тело трясло, словно в приступе эпилепсии, от сдерживаемых рыданий, слезы нескончаемым потоком текли из глаз, когда я с глупой иронией тихо прошептала: – Как тебе удалось одной речью задеть все мои болевые точки и использовать скрытые приемы, а? Так не честно. Ты просто не оставляешь мне выбора!

      – Смешно! Я уговариваю кого-то принять подарок, а не наоборот… – прошептала довольная Стелла, вытирая слезы и натягивая улыбку. – Малышка, ты – моя единственная гордость в этой семье. Как ван Фольгам удалось не раздавить в тебе деньгами такую чуткую натуру? Ты ведь понимаешь, что, стоило бы тебе попросить, любой подарок в моем исполнении был бы у твоих ног. Любой. Только попроси!

      – Знаю, бабуль. И благодарна тебе, что не наседаешь, а принимаешь меня такую, какая есть… – тихо прошептала я и тут же засмотрелась в глубокие глаза Стеллы, словно это было зеркало. Внезапно в памяти всплыли некие подробности