Тщетный завтрак. Избранное. 1984–2014. Вадим Месяц

гул неземной реки.

      Доисторическая раковина поет.

      История, как чужая жена, на ковре лежит.

      Она больше не бьется рыбой об лед.

      И, как прежде, мужу принадлежит.

      Я беру губами орехи из чьих-то рук,

      они сладки как ягоды, без скорлупы.

      Вдруг одна из кормилиц ломает каблук.

      Люди вокруг меня – слепы.

      Они мне родня, мне жалко моей родни,

      когда сходит в гроб один и другой народ.

      Лишь тот, кому удалось задремать в тени,

      с восторгом увидит восход.

      На вершину вулкана железнодорожный путь

      взбирается по спирали, мешая дым.

      Кондуктор главу свою уронил на грудь.

      И стал святым.

      Вор в поезде

      Кровоточит тонкий полюс медленных сердец.

      Вор ночной обходит поезд из конца в конец.

      Верный ключ подобран точно к каждому купе.

      Он ко мне заглянет точно, он придет к тебе.

      Тенью сгорбленной фигуры шаркнет по стене,

      вынет красные купюры он из портмоне.

      Из застегнутой прорехи вытянет часы,

      да подкрутит для потехи нэпману усы.

      У комдива снимет орден с красною звездой.

      Он еще на что-то годен, хоть не молодой.

      Его милая забыла в свадебном колье.

      Пусть он роется уныло в шелковом белье.

      И вдыхает над баулом бабий аромат.

      Ищет пистолетным дулом страшный компромат.

      И потом в вагон почтовый призрачно войдет.

      Увидав рассвет багровый с плачем упадет.

      В лязге рельсового грома вдруг сойдет с ума.

      Нет ему письма из дома, нет ему письма.

      Свадьба в пригороде

      Разбросаны яблоки по подъезду

      дух святой зверем плутает по миру

      жених ищет в дому невесту

      стучится в каждую квартиру

      не заходила? да вот – украли…

      древний, но глупый какой обычай…

      играет девочка на рояле

      вальс собачий рукою птичьей

      он пьян сегодня, забыл детали

      застолья, несущего весть благую

      вы золушку в туфельке не видали?

      как жаль, придется найти другую

      капают краны, скрежещут трубы

      истекает период полураспада

      жених безутешно кусает губы

      на них осталась ее помада

      в небо ночное спешат петарды

      средь звезд – избыток пустого места

      соседи неспешно тасуют карты

      и в каждой постели его невеста

      мусором старым и перегаром

      дышат щели дверные в миры иные

      и летят далеко, как в орду к татарам

      мендельсона унылые позывные…

      Командировочный

      Строенья ветшают, ясны на просвет

      как будто под корень источены молью.

      Хрустящий в проулках полуденный свет

      как груздь пересыпан кошерною солью.

      Кирпич превращается в горстку песка.

      Сугробом просевшим расплющился город.

      Вещественной