Жизнь – не рай. Жизнь лучше рая (сборник). Георгий Баженов

ближе. В Мурманске.

      – Ну да? – не поверила Алена.

      – А что? Муж у нее – капитан дальнего плавания. А когда он в дальних плаваниях, Галя ждет его на берегу. И рожает детей. Целых трех уже настригла.

      – Да, семья! – Сама не зная почему, Алена искренне обрадовалась, что сестра Алексея живет в Мурманске. Как будто там, в далеком далеке, забрезжило что-то хорошее для нее, появилась родная душа…

      – Слушай, а кто твой женишок?

      – Так я тебе и сказала! – рассмеялась Алена.

      – Чего ты смеешься? Чего тут смешного?

      – Да так… Ты лучше сам скажи, кто ты такой?

      – А тебе интересно?

      – Очень.

      – Шутишь или врешь?

      – Не вру и не шучу.

      – Я человек свободной профессии. То есть – слесарь-сантехник. Но заметь – при домоуправлении Министерства иностранных дел.

      – Простой-простой слесарь?

      – Простой-простой слесарь.

      – А по разговору можно подумать – артист или художник.

      – Видишь ли, я художник по натуре, артист в душе и слесарь в жизни.

      – Глубокий человек.

      – Глыбочайший. Потонуть можно. Слушай, а кто ты?

      – Нет, о себе я тебе ничего не скажу.

      – Такая скрытная? Да я вижу тебя насквозь. Ты маляр с третьего участка. Позавчера утащила у нас полфляги зеленой краски.

      Алена не выдержала, рассмеялась.

      – Ох, как там у нас заразительно Алена смеется, – сказал Григорий Александрович Петру.

      – Боюсь, скучать она будет по московским друзьям, – ответил серьезно Петр.

      – Ничего, время пройдет – дурь выветрится. Ты с ней, главное, построже, построже… Женщинам это всегда на пользу идет.

      – Хотела тебя спросить, – продолжала смеяться Алена, – ты часто в рестораны ходишь?

      – Подбираешься к моему кошельку? – наигранно-грозно воскликнул Алексей. – Так знай же, коварная, я общественный контролер! В рестораны хожу только с обысками.

      – А какой ты из себя, а?

      – Я? Высокий, стройный, с черными усами. Как Боярский.

      – А если честно?

      – Маленький, толстый, лысый. Как Евгений Леонов.

      Что тут было смешного? А Алена смеялась безудержно, так ей хорошо было слушать его глупости и шутливые парадоксы.

      – Нет, правда, мне хочется представить тебя. Какой ты?

      – Меня представить невозможно. Меня нет. Есть только мой голос.

      – А как тогда твоя семья? Как она терпит тебя – незримого, невидимого?

      – Господи, им еще интересней. Да и выгодней – кормить не надо.

      – И ты всегда голодный, бедняжка?

      – Вроде сытый, а есть всегда охота. Пойду-ка, кстати, сделаю себе яичницу. Когда тебе позвонить? Ну, воскликни: никогда!

      Она рассмеялась.

      – Звони, когда хочешь. Лучше вечером.

      – Ты правда замуж выходишь?

      – Правда.

      – Жаль. – И повесил трубку.

      К родителям и Петру Алена вышла из своей комнаты преображенная. Не только глаза, не только лицо, но вся она, казалось, светилась радостью и счастьем.

      – Что