Одного раза недостаточно. Жаклин Сьюзанн

любовную сцену с Мельбой Делитто. Дженюари видела Мельбу лишь в зарубежных фильмах. Она была очень красива, но говорила с сильным акцентом и иногда сбивалась. При каждой ее ошибке Майк улыбался, подходил к Мельбе, успокаивал актрису, и съемки возобновлялись. После пятнадцатого дубля Майк закричал: «Годится!» – и в павильоне зажегся свет. Увидев дочь, он улыбнулся так, как улыбался только ей, и подошел к Дженюари. Взял ее под руку.

      – Давно здесь стоишь?

      – В течение последних двенадцати дублей. Я не знала, что ты еще и режиссер.

      – Понимаешь, это у Мельбы первая роль на английском языке, и начало ее съемок было кошмарным. Она делала ошибки. Режиссер кричал на нее по-итальянски. Она отвечала ему. Он еще больше повышал голос. Она убегала с площадки вся в слезах. Час уходил на то, чтобы наложить новый грим, и полчаса – на примирение с режиссером. Я понял, что, если я подойду к актрисе и успокою ее, похвалю за хорошую игру, мы сэкономим массу времени и получим приличный дубль.

      К ним подошел радостно улыбающийся молодой человек.

      – Мистер Майк, я освободился два часа назад, но я ждал, потому что очень хотел познакомиться с вашей дочерью.

      – Дженюари, это Франко Меллини, – сказал Майк.

      Франко, похоже, было чуть больше двадцати лет. В его голосе присутствовал акцент, но юноша был рослым и весьма красивым.

      – О’кей, Франко, я тебя представил. А теперь исчезни, – довольно резко произнес Майк, но когда парень, поклонившись, ушел, продюсер улыбнулся. – У этого малыша пока что маленькая роль, но он может стать известным актером. Я нашел его в Милане, когда подбирал натуру. Он – поющий официант в одном погребке. У него артистический талант. Он уже очаровал всех женщин на съемочной площадке. Даже Мельбу.

      Майк покачал головой.

      – Итальянец, да еще с шармом, – это нечто.

      Они шли, держась за руки. Студия опустела. Дженюари казалось, что Господь внял ее молитвам. Она мечтала об этом моменте, ждала его. Идти рядом с ним. Быть частью его жизни, работы, делить трудности.

      Внезапно он произнес:

      – Да, кстати, для тебя тоже есть маленькая роль. Всего несколько слов.

      Майк попытался освободиться из ее объятий.

      – Ты меня задушишь!

      Позже, пробиваясь сквозь дорожные заторы, он заговорил о своих проблемах, связанных со съемками. О плохом английском Мельбы, о ее антипатии к Митчу Нелсону, о языковом барьере, отделявшем его от некоторых членов съемочной группы. Но больше всего его возмущало уличное движение. Дженюари сидела, слушая отца и говоря себе, что все это не сон. Она действительно здесь. Это не суббота. Завтра лимузин не увезет ее от него. Она будет рядом с ним каждый день. Пусть автомобиль движется медленно. Она с ним в Риме. Они вдвоем!

      Когда они наконец добрались до отеля, в вестибюле их встретил другой стройный молодой красавец, который ждал их с несколькими большими коробками. «Как итальянским мужчинам удается не полнеть? – подумала Дженюари. – Или они ничего не едят?»

      – Это Бруно, – сказал Майк, когда улыбающийся