Чаща. Наоми Новик

свои благородные намерения. – Ты же собирался забрать ее! Она… она умница, она храбрая, она замечательно готовит и…

      С каждой секундой Дракон раздражался все больше.

      – Да, – перебил он меня, – припоминаю ту девицу: и лицо у нее не лошадиное, и на чучело не похожа, и, надо думать, сейчас бы со мною не скандалила. Довольно! Вы, деревенщины, поначалу все утомительны, более или менее, но ты, похоже, воистину редкостный образец бестолковости!

      – Стало быть, тебе вовсе незачем держать меня тут! – яростно выкрикнула я, не на шутку задетая: «лошадиное лицо» прозвучало ужасно обидно.

      – К вящему моему сожалению, здесь ты заблуждаешься, – откликнулся он.

      Дракон ухватил меня за запястье и резко развернул лицом к столу; а затем, встав за моей спиной, протянул мою руку над едой.

      – Лиринталем, – произнес он. Странное слово заструилось у него с языка и резким звоном отозвалось у меня в ушах. – Повтори вместе со мною.

      – Что? – переспросила я. Я такого слова в жизни не слышала. Но Дракон придвинулся еще ближе, наклонился к самому моему уху и страшным шепотом приказал:

      – Повтори!

      Я задрожала и, желая только одного – чтобы он меня выпустил, – произнесла вместе с ним: «Лиринталем» – пока Дракон удерживал мою руку над накрытым столом.

      Воздух над тарелками всколыхнулся, подернулся зыбью – жуткое зрелище, как будто весь мир был для Дракона прудом, куда можно швырять камешки. Когда же волнение утихло, еда преобразилась до неузнаваемости. Вместо запеченных яиц появилась жареная курица; вместо горшка с тушеным кроликом – горка свежих весенних бобов, что сошли уже семь месяцев как; вместо печеного яблока – яблочная тарталетка: золотистые ломтики нарезаны тоньше бумаги, украшены крупными изюминами и залиты медовой глазурью.

      Дракон выпустил мою руку. Лишившись поддержки, я пошатнулась и судорожно ухватилась за край стола. В легких иссяк воздух, как будто кто-то всей тяжестью плюхнулся мне на грудь; я была выжата как лимон. Перед глазами заплясали звезды, я согнулась вдвое, теряя сознание. Словно в тумане я видела: Дракон разглядывает поднос и как-то странно хмурится, словно и удивлен, и раздосадован одновременно.

      – Что ты со мною сделал? – прошептала я, когда вновь смогла дышать.

      – Хватит ныть, – пренебрежительно бросил Дракон. – Это всего-навсего простенький заговор, и ничего больше.

      От удивления его уже и следа не осталось. Дракон уселся за трапезу и махнул рукой в сторону двери:

      – Ладно, ступай. Вижу, ценного времени на тебя придется потратить немало, но на сегодня, пожалуй, хватит.

      Я с радостью повиновалась. Я не стала пытаться забрать поднос, просто медленно побрела прочь из библиотеки, прижимая руку к груди. Ноги у меня все еще подгибались от слабости. Мне понадобилось целых полчаса, чтобы дотащиться по лестнице на верхний этаж; я вошла в комнатушку, захлопнула дверь, придвинула к ней комод и рухнула на кровать. Если Дракон и подходил к двери, пока я спала, я ничего не слышала.

      Глава