Черное воскресение. Томас Харрис

Я знаю, что ваш телефон не прослушивается, во всяком случае, жучков нет ни на вводе в подвале, ни на столбе рядом с домом. Но я не могу сказать наверняка, чего вы хотите.

      Рано или поздно ему все равно пришлось бы это сказать. И дело было не только в том, что он не доверял этой женщине. Даже выговорить это было трудно – все равно что откровенничать на сеансе у психоаналитика. Ну да ладно.

      – Я хочу взорвать примерно шестьсот килограммов пластиковой взрывчатки во время матча на Суперкубок.

      Она взглянула на него так, как будто он с душевной болью признался в половом извращении, доставляющем ей особое наслаждение. Спокойное дружеское сочувствие, сдержанное волнение. Добро пожаловать – приехали.

      – И у вас нет взрывчатки, правда, Майкл?

      – Да. – И спросил, глядя в сторону: – Можете достать?

      – Это очень много. И от многого зависит.

      Он так резко повернулся к ней, что с волос полетели брызги.

      – Я не желаю этого слышать! Мне вовсе не это нужно от вас услышать! Давайте начистоту.

      – Если я смогу убедиться, что вы сможете это сделать, если я смогу убедить своего начальника, что вы можете это сделать и действительно сделаете, вот тогда – да, я могу достать взрывчатку. Я достану взрывчатку.

      – Тогда – порядок. Это по-честному.

      – Но мне надо самой все увидеть. Я хочу поехать с вами к вам домой.

      – Почему бы и нет?

      Они не сразу поехали к Ландеру домой. По графику у него был ночной рекламный полет, и он взял с собой Далию. Пассажир в ночном рекламном рейсе – дело не совсем обычное, так как почти все кресла из гондолы убираются: нужно освободить место для бортового компьютера, управляющего восемью тысячами светоэлементов на боках дирижабля. Но, если потесниться, места в гондоле хватало. Фарли, второй пилот, уговорил же всех поступиться удобствами, пригласив на два предыдущих рейса свою подружку из Флориды. Так что теперь он и пикнуть не посмеет, уступит свое место без звука. Оба они – и Фарли, и оператор компьютера – плотоядно облизнулись, когда Ландер усадил Далию в кресло, а потом развлекались, устраивая непристойную пантомиму у них за спиной, в дальнем конце гондолы.

      Манхэттен сиял в ночи, словно огромный алмазный корабль, когда они летели над ним на высоте восьмисот метров. Затем они стали снижаться, подлетая к сверкающему венку огней стадиона Ши, где в этот вечер играла бейсбольная команда «Метс». Бока дирижабля превратились в огромные рекламные табло, буквы бежали сверху вниз:

      НАМ НЕ ДО́ЛЖНО ЗАБЫВАТЬ ВЕТЕРАНОВ НАНИМАТЬ

      Это был первый текст.

      СИГАРЕТЫ «УИНСТОН» ВКУС ИМЕЮТ…

      Здесь текст вдруг прервался, и оператор, чертыхаясь, принялся распутывать перфоленту.

      Потом Ландер и Далия смотрели, как в Лейкхерсте ночная бригада механиков в ярком свете прожекторов швартует дирижабль на ночь. И пока рабочие в комбинезонах выносили компьютер и ставили на место сиденья, Ландер и Далия с особым вниманием осмотрели гондолу снаружи.

      Ландер показал Далии прочный