В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее. Дэвид Вонг

вдавив зубы в дерево. Толстый ручеек крови сбегал по груди, как расплавленный воск.

      Только через двадцать минут у меня в руке была вырванная шестидюймовая суставчатая лапа с маленьким клочком кожи и жира на конце, раньше бывшем частью меня. Я прижал к ране пачку мокрых бумажных полотенец, пятна крови усеивали мой живот в живописном беспорядке. Бросив лапу монстра в пластиковый контейнер из шкафа, я оперся о полочку, закрыл глаза и стал медленно и глубоко дышать.

      Потом шагнул к ванной, и тут кто-то постучал в дверь. Я замер на месте, решив не отвечать, но потом сообразил, что это может быть Джон. Войдя в спальню, проверил пленную тварь. Из щели в корзине торчало уже две лапы, но в остальном ничего не изменилось. Я вернулся в гостиную, по дороге ударившись ногой о кофейный столик. Рывком открыл дверь и…

      Коп.

      Молодой парень. Вроде бы его звали Фрэнки. Мы вместе ходили в школу. Я выпрямился и спросил:

      – Чем могу помочь вам, офицер?

      Он посмотрел на мое плечо, на пачку красных полотенец, прижатых к кровоточащей ране, а потом на распухший глаз, прикрытый изодранным веком и засохшей кровью. Руку он держал на рукоятке пистолета, готовый ко всему, как все копы.

      – Сэр, в доме еще кто-то есть? – первым делом спросил он.

      – Все в порядке. Я имею в виду, никого. Я живу один. То есть со мной живет моя подружка, но сейчас ее нет, она учится в колледже. Здесь только я. Все в порядке. У меня была неприятность, э, что-то, э, забежало в дом. Какое-то животное.

      – Вы не против, если я войду, сэр?

      Ну что тут скажешь? Он, ясен пень, уже решил, что я убил и расчленил проститутку. Я молча отошел в сторону. Это словечко, «сэр», чертовски раздражало меня. Мы же с ним ровесники. В школе я ходил на те же вечеринки, что и он, и помню, как он играл в твистер, повязав на голову трусы.

      «Бёрджесс, – подумал я. – Его фамилия. Фрэнки Бёрджесс».

      Он прошел мимо меня.

      – Я бы включил свет, – сказал я, – но в доме нет электричества. Может быть, сгорела пробка или что-нибудь в этом роде.

      Он посмотрел на меня так, как если бы я только дал ему совершенное новое описание моего душевного состояния. Я отчетливо видел его лицо, потому что в гостиной горел свет.

      – О. Хорошо, – замялся я. – Похоже, его включили.

      Я мигнул. Неужели он был все это время?

      В гостиной царил кавардак. То есть я хочу сказать, что кавардак был и раньше (кровь, пролившаяся на ковер, на самом деле смешалась с пятнами от кофе), но с того места, где мы стояли, отчетливо было видно кухню с ее вытащенными выдвижными ящиками, валявшимися на полу пакетами с бумажными полотенцами и грудой пластиковых крышек, вывалившихся из шкафа. Еще пара шагов, и он увидел бы спальню, выглядевшую так, словно в ней взорвалась бомба. О, и еще там был инопланетный монстр, заключенный в бельевой корзине, на которой лежал тяжелый столик.

      Коп вошел в кухню, я за ним, и услышал, как в спальне скребется паук, отчаянно пытаясь проскользнуть между пластиковыми решетками своей тюрьмы. Коп не обратил