Исчезновение. Майкл Грант

что жили в Лас-Вегасе. Лицо у дедушки Люка всё сморщилось, точно сумочка из жатой кожи. И оно, и руки были тёмно-коричневые. Отчасти – от загара, отчасти потому, что он был индейцем из племени чумашей. Дедушка носил пропотевшую соломенную шляпу и солнечные очки.

      – А чем мне там заниматься? – спросила Лана.

      – Да чем хочешь, – дедушка резко крутанул руль, объезжая выбоину.

      – У тебя же ни телика нет, ни видео, ни интернета.

      Так называемое ранчо дедушки Люка стояло наособицу, сам он был беден, и единственным достижением современных технологий в его доме являлся древний радиоприёмник, принимавший, к тому же, одну-единственную религиозную станцию.

      – Ну, ты ведь захватила с собой книжки, верно? Еще можешь прибраться в конюшне или сходить в холмы, – он кивнул за окно. – Оттуда открывается красивый вид.

      – Я видела там койота.

      – Койты – безобидны. В основном. Старый братец койот слишком умён, чтобы лезть к людям.

      Слово «койот» он выговаривал, растягивая гласные, так что получалось «кай-оут».

      – Я, что, должна буду проторчать тут ещё целую неделю? – спросила Лана. – Не перебор? Я уже домой хочу.

      – Твой отец застукал тебя, когда ты тайком выносила его водку какому-то засранцу, – старик даже не взглянул на неё.

      – Тони не засранец! – вспыхнула Лана.

      Дедушка выключил радио и менторским тоном произнёс:

      – Мальчик, который подбивает девочку на нехорошие поступки, – самый настоящий засранец.

      – Если бы я этого не сделала, он бы воспользовался фальшивым удостоверением личности и мог попасть в беду.

      – В яблочко. Пятнадцатилетний пацан, хлещущий водку, наделает бед, это уж точно. Я сам начал пить аккурат в твоём возрасте, четырнадцать мне было. И что? Три десятка лет – псу под хвост, утопил жизнь на дне бутылки. Но, благодаря Господу Богу и твоей бабушке, да упокоится её душа с миром, я не пью уже тридцать один год, шесть месяцев и пять дней, – он вновь включил радио.

      – Угу. А ещё благодаря тому, что до ближайшего винного магазина тебе пилить десять миль.

      – А то! – захохотал дедушка. – Это, знаешь ли, тоже помогает.

      По крайней мере, чувство юмора у него имелось.

      Подпрыгивая на ухабах, пикап ехал вдоль пересохшей балки футов в сто глубиной. Дно её было песчаным, склоны поросли полынью, чахлыми сосенками, кизилом и жухлой травой. Дедушка говорил, что несколько раз в год, когда идёт дождь, балка наполняется водой, превращаясь чуть ли не в речку. Верилось с трудом. Лана лениво скользила взглядом по крутому склону.

      Ни с того, ни с сего пикап вильнул и съехал с дороги. Лана уставилась на пустое водительское сиденье, где секунду назад сидел дедушка. Он пропал.

      Пикап же нёсся вниз. Ремень безопасности врезался в грудь. Скорость всё нарастала. Машина налетела на молодое деревце и сломала его.

      Подняв тучу пыли, пикап подскочил, да так, что Лана ударилась затылком о подголовник, а плечом – о стекло. Зубы клацнули. Она дотянулась до руля, но тот так дёргался, что удержать его было невозможно. Пикап перевернулся