Просто вспомни обо мне…. Юлия Лавряшина

разрешила она.

      У Данила восхищенно засветились глаза, а губы так и расползлись во все лицо. «Ну, как можно отказать такому?» – расстроенно подумала Даша.

      – А во что он должен переодеться? – сердито спросила она, еще надеясь, что удастся отговориться.

      – Да там ничего особенного! Из одежды только плавки, а сверху мы водоросли искусственные повяжем.

      – А плавок у него нет! – обрадовалась Даша, но Данил с недоумением возразил:

      – Есть.

      Она толкнула его в бок:

      – Не такие надо. Купальные.

      Однако нянечка мгновенно разрушила эту надежду, проявив неожиданную находчивость:

      – А мы полотенца скрепим… Ну, вроде подгузника сделаем! А сверху – водоросли. Будет еще смешнее.

      Даша недовольно поморщилась:

      – И кто этим будет заниматься? Вы, что ли? Давайте уж я сама.

      По розовым пухлым губам скользнула блудливая ухмылка, но ответила девушка, скромно потупившись:

      – Пожалуйста. Пойдемте, я провожу.

      Но прежде чем повернуть за ней в более светлый коридорчик, откуда доносился слабый запах хлорированной воды, Даша сильно сжала его уже совсем горячую руку:

      – Ты – мой. Помнишь это?

      И огорчилась тому, что позволила этим словам вырваться. Но Данила они ничуть не удивили. Серьезно кивнув, он с тревогой спросил:

      – Что-то может случиться?

      – Нет, что ты! – поспешила она успокоить. – Тебе даже не придется лезть в воду.

      Он разочарованно протянул:

      – Нет? А я думал…

      – Вообще-то я не знаю, что у них за сценарий. Может, и придется. Там мелко.

      Это она добавила больше для себя, чтобы дрожью разбегающееся по телу беспокойство наконец улеглось в дальний уголок и затихло бы там до следующего повода.

      Наконец они оказались в большой комнате, светлой и пестрой от рисунков на стенах. Длинный ряд кабинок для переодевания делил ее надвое. Здесь было так тепло и солнечно, что в зеленоватой голубизне за окном обманчиво прочитывалось обещание скорой весны, а прозрачные облака походили на последние тающие льдинки. Ей вдруг представился Данил, каким он был вечером – на морозе, рядом с брошенной елкой, и тревога опять недобро заворочалась у сердца.

      «Деды Морозы не тают весной, – напомнила она себе. – Только Снегурочки. Но уж на Снегурочку-то он никак не похож…»

      Не успел Данил и рубашку расстегнуть, как в комнату вбежали несколько одинаково длинноволосых девушек в купальниках, поверх которых уныло свешивались нити зеленой пакли. Одна из них, самая улыбчивая, с большим родимым пятном на плече (Даша вся так и напряглась, заметив, как Данил потянулся его рассмотреть), звонко воскликнула:

      – Ну, слава богу! А мы уж боялись, что все пропало. Столько трудов, и все насмарку, представляете? Вас как зовут?

      Он застенчиво представился и вопросительно поглядел на Дашу. Ей снова пришлось вмешаться:

      – Объясните толком, что он должен делать.

      Но оказалось, что делать и впрямь ничего не придется. Только важно пройтись вдоль бортика, пощекотать пару ребятишек