Боро Мэй. Алла Алая

больше чем, ответов, – Кахэ задумчиво потер подбородок.

      Подойдя к столу наставника, он трижды стукнул, зовя домового.

      Из-за занавески выглянул домовик Ректора и проворчал:

      – Да здесь я, здесь.

      Кахэ посмотрел на домовика и произнес:

      – Хват, позови Боро, пожалуйста.

      Тот, рассеявшись в воздухе, проплыл легким облачком к окну и, улетая в форточку, буркнул: «Понял».

      В кабинете стоял приглушенный гул голосов. Студенты тихо переговаривались, поглядывая на все еще висящий в воздухе экран. На нем было видно, как в кафе заходили ранние посетители на чашечку кофе, как забегали горничные с корзинками за пирожными для своих хозяев. Вот проехала, зевая, стража. Краем глаза Кахэ уловил движение возле своего дома, который был виден недалеко от кафе, и сделал вывод, что Хват исполнил поручение.

      Отправив студентов собираться на каникулы, Ректор поспешил в свой кабинет, предварительно убрав экран и щит из кабинета Ойо.

      В ожидании своего друга, за которым он послал домовика, Кахэ просматривал личное дело пропавшего студента Лаветс Иени. Молодой человек происходил из очень знатной семьи, приближенной к королю, это вполне могло оправдывать его вчерашнее поведение, однако это не объясняло причину его обучения в Академии Высших Искусств. Обычно, сынки состоятельных родителей и знати обучались в Университете, потому что диплом, который там выдавали, ценился более всего в Империи Маора.

      Надежду Ректор возлагал лишь на то, что парень действительно загулял. Хотя факты и внутреннее чутье подсказывали, что здесь не все так просто. Характеристика студента Лаветса от преподавателей Академии соответствовала его происхождению. Педагоги писали так: «Заносчив, нетерпелив, выраженные качества лидера, вспыльчив, но отходчив, порою высокомерен. Не признает авторитетов. В науках прилежен, умен, интеллектуально развит. Проявляет склонность к магии эфиров, хотя и обладает целительскими способностями».

      Аттестация за прошедший семестр была отличной. В общем, хороший студент, практически гордость Академии.

      – Не дай бог с ним что-то случится, и репутации Академии настанет конец, – пробурчал Кахэ.

      – А ты не преувеличиваешь? – оторвал его от размышлений Боро, входя в кабинет.

      Ректор поднял глаза от документов Иени.

      – Я преуменьшаю, друг мой! – вздохнув, протянул Кахэ,– поверь мне, это очень серьезное происшествие. Если, конечно, мальчишка просто не загулял. Меня беспокоит другой нюанс. Вся компания молодых людей       не помнит, как и когда они вернулись в общежитие. И нам с тобой предстоит, – он замялся, сомневаясь в формулировке, – можно сказать, расследовать это дело.

      От Боро не укрылось, как был расстроен Кахэ.

      – С чего думаешь начинать? – спросил он, присаживаясь на край стола.

      Кахэ поднялся с кресла и повернулся к окну. Наверное, у него не оставалось выбора, нужно признаваться в причине вызова Боро в Академию. Пара минут тягостного молчания, затем глубокий вдох:

      – Прости меня,